С мыслью о дочерях Толстого Стокгэм позднее послала ему одну из своих книг «Koradine letters: A Girl s Own Book» («Письма Корадины: личная книга девушки», 1893). В форме романа в письмах Стокгэм рассказывает о превращении девушки в гармоничную взрослую личность. Программу метафизического исцеления она с успехом применила и к собственной дочери70. Стокгэм просила Толстого хотя бы бегло ознакомиться и с прилагаемым текстом «Creative Life: A Special Letter to Young Girls» («Творческая жизнь: Особенное письмо молодой девушке», 1893), в котором Стокгэм с профессиональных позиций рассказывала девушкам о женских половых органах, менструациях, оплодотворении, материнстве, сексуальном поведении и онанизме (как обуздать и сублимировать желание, которое, по сути, зов Бога). «Творческая жизнь» сохранилась в библиотеке Ясной Поляны со множеством пометок на страницах, вряд ли, впрочем, сделанных рукой Толстого.
В 1900 году Толстой получил новую брошюру Стокгэм «Food of the Orient» («Еда востока»), «план для вегетарианцев»71. А также воспоминания Стокгэм о визите к Толстому в компании Хульдине Бимиш «Tolstoi: A Man of Peace» («Толстой: человек мира», 1900), которые хранятся в библиотеке Ясной Поляны. Однако еще одну свою книгу, «Karezza: Ethics of Marriage» («Карецца этика супружества», 1896), Стокгэм по понятным причинам Толстому не отправила. В книге излагался новый свободный подход к вопросам сексуальности, важным компонентом которого был coitus reservatus, отказ от оргазма. Сексуальная любовь рассматривалась как высшее проявление любви, и утверждалось, что карецца, соитие, не ведущее к беременности, способно приносить радость, духовный рост и развитие. Без Толстого не обошлось и здесь: Стокгэм с удовольствием процитировала один абзац из послесловия к «Крейцеровой сонате», зная, что ее великий русский знакомый ей не возразит.
Петер (Петр) Эмануэль Ганзен 1890
К концу восьмидесятых усугубились разногласия между Толстым и Софьей Андреевной. Супруга с беспокойством наблюдала усиление радикализма в религиозных представлениях мужа, вследствие чего семейные дела все более и более отодвигались в тень. На повестке дня у Толстого было спасение человечества, в то время как все ее мысли в первую очередь занимало растущее семейство. Для решения вопросов образования и воспитания детей требовались финансовый склад ума и некоторый эгоизм. В глазах Толстого подобный подход казался ограничением и был несопоставим с истинной христианской верой. Софья Андреевна уже лишилась богатой светской жизни, а теперь под угрозой оказалась и физическая близость с мужем, вознамерившимся претворить в жизнь слова Иисуса о целомудрии из Нагорной проповеди.
Вопросы брака как института и совместного существования мужчины и женщины требовали обсуждения, в том числе и в форме художественных произведений. В 1888 году Толстой начал работу над полемической повестью «Крейцерова соната». Импульсом стала одноименная скрипичная соната Бетховена, исполненная на рояле сыном Сергеем. Чрезвычайно тонко чувствующий музыку, Толстой сделал мощное обобщение. В припадке ревности Позднышев убивает жену-пианистку. Музыка пробуждает плотские чувства и освобождает человека от оков морали, то есть скрипач и жена обманывали его под видом упорных репетиций в его же собственном доме! В долгой оправдательной речи, которую Позднышев произносит в поезде, он ищет корни зла в прошлом. И приходит к выводу о невозможности брака как такового. Мужчина и женщина не способны соединиться навеки без трагических последствий. Само воспитание настолько далеко отодвигает женщину от мужчины, что ни о каком взаимопонимании между полами не может быть и речи.
В 1889 году «Крейцерова соната» была завершена. Цензура запретила публикацию, что не мешало повести распространиться в бесчисленных копиях. И только после аудиенции Софьи Андреевны у императора Александра III повесть напечатали, сначала как часть полного собрания сочинений Толстого. Повесть быстро стала главной темой разговоров. Обсуждалось описанное в ней отношение к женщине и радикальные моральные установки самого писателя, конфликт переносился на его брак. За границей, где Толстой уже был хорошо известен, книгу тоже заметили, потребовались переводы.
«Крейцерова соната» должна выйти на датском языке для Петера Эмануэля Ганзена это было очевидно. Он уже состоялся как переводчик русской литературы и, находясь в Петербурге, внимательно следил за всеми новинками. Толстого он считал великим, а «Крейцерову сонату» самым ярким из всех последних произведений. В Копенгагене повесть в переводе Ганзена была опубликована в 1890 году.
Петер Эмануэль Ганзен (18461930) был разносторонне одаренным человеком и немного авантюристом. Иначе как объяснить, что в 1871 году, будучи двадцати пяти лет от роду, после пятидневного раздумья он согласился поменять Данию на неведомую Россию. Крупная телеграфная компания Det Store Nordiske Telegraf-selskab открывала дело в России, для чего требовались профессионалы. В связи со строительством Транссибирской железной дороги прокладывались телеграфные линии в азиатской части России, и нужны были специалисты для развития телекоммуникаций с Китаем и Японией. Телеграфист Ганзен стал одним из тех, кто принял предложение. Из Петербурга его путь пролег в Сибирь, сначала в Омск, откуда через несколько лет он переехал в Иркутск. Ассимиляция прошла быстро. Петер Ганзен женился, начал подписываться «Петр Ганзен», и в окружении, где говорили только на одном языке, его русский все более совершенствовался.