Группы доложить о готовности! голос Змея выдернул меня из адреналинового кайфа. Я быстро пробежал глазами по ребятам, дождался, когда Серега махнёт рукой с соседнего бэтра и коротко доложил:
Четвертый готов!
Пока докладывали остальные, броня под нами затряслась чуть сильнее, машина кашлянула, и в этот момент Змей приказал:
Начали!
В ушах ещё звучал голос полковника, когда две многотонные коробки синхронно качнулись и, набирая скорость, двинулись на металлический забор.
Чех, Монах первые; я за вами; Гном, Емишев замыкающие, на всякий случай повторил я, и в этот момент машина проломила забор. Ощутимо тряхнуло, заскрипел сминаемый профиль, и БТР, легко преодолев преграду, рванул к стене впередистоящего здания. Одновременно с этим слева прозвучал громкий хлопок, по ушам ударил противный визг циркулярки, и окрестности озарила ярко-красная вспышка.
Водила оказался профи. За двадцать метров до цели он плавно сбросил скорость и упёрся «носом» в здание, даже не ободрав на броне краску.
Пошли! рявкнул я в тот момент, когда машина замерла у стены. Гном с Емишевым закинули в окно трап, и, спустя пару секунд, Монах с Чехом забежали по нему на второй этаж.
Слева, со стороны ворот, перекрывая визг пиротехники, зазвенели разбитые стёкла первая коробка с опозданием в десять секунд разнесла входные двери спортивного клуба.
«Интересно, что их так задержало?» мелькнула в голове отстраненная мысль, и я, запрыгнув в окно второго этажа, привычно прижался к правой стене коридора.
Замыкающие на месте! в ухе прозвучал голос Гнома, и Монах с Чехом, прикрываясь щитом, быстро двинулись по коридору. Двадцать метров до лестницы, там наверх, и ещё один коридор с двумя поворотами и четырьмя комнатами по бокам. Ничего, вроде бы, сложного, но когда о противнике нет никакой инфы, лучше десять раз перебдеть!
В комнатах второго этажа ничего интересного не нашлось. Этими помещениями, скорее всего, никто особо не пользовался. Два класса с проржавевшими партами, кабинет, заставленный старой мебелью, небольшой зал с рядами откидных стульев и две пустые подсобки. Проход по этажу занял у нас пару минут из семи отведенных на операцию.
Да, наверное, быстрее получилось бы зайти в залы третьего этажа с крыши, но проблема в том, что тут не кино, а мы, к сожалению, не супергерои. Если бы это был не сталинский дом, то оно, может, и удалось бы, только имеем то, что имеем, а попусту рисковать людьми начальство, конечно, не станет. К тому же никто точно не знает, где держат заложников, а окна залов очень легко заминировать. Там ведь и простой растяжки будет достаточно.
Пусто! от последней комнаты доложил Монах, я кивнул и сделал знак следовать к лестнице.
Двери на площадку оказались открыты, но здесь было уже гораздо темнее. Освещая дорогу фонарями, первая пара, как на тренировке, взбежала по старой истертой лестнице, и уже наверху Монах вдруг замер и резко поднял правую руку.
От сука! негромко произнёс Чех и быстро зашарил фонарем по перилам и стенам.
Че там? уточнил я, внимательно оглядывая ступени и закрытую дверь на этаж.
Да херня какая-то, озадаченно хмыкнул Монах. Словно пленка резиновая на дороге. Думал, растяжка, но ничего тут, вроде бы, нет.
Чех, а что у тебя?
Да то же самое, хмыкнул тот. Чувствую себя сперматозоидом. Он с видимым усилием толкнул «вереском» воздух перед собой и едва не потерял равновесие.
Да ёп! Монах резко шагнул вперёд, прикрывая друга щитом, но ничего страшного не случилось.
Четвертый второй этаж зачищен, идем на третий, доложил я, на лестнице столкнулись с непонятным явлением.
Что там? тут же отозвался Семенченко.
Словно пленка какая-то на пути. Глазами ее не видно. Ребята прошли, с ними порядок. Двигаем дальше.
Добро!
Двигаясь вдоль перил, я пошел по пути Монаха и в какой-то момент почувствовал сопротивление воздуха. Так бывает, когда проходишь сквозь тяжелые шторы. В уши словно плеснули воды, но уже в следующий миг все неприятные ощущения пропали.
Что это было? Да черт его знает. Те три урода, что захватили заложников, работали на внешнюю разведку, и хрен поймёшь, что они пронесли в это здание!
Обернувшись и сделав знак замыкающим, я кивнул Монаху на дверь и привычно перехватил «вереск». Опасности и угрозы срыва операции нет, а у нас осталось всего-то три с половиной минуты!
Мысленно матеря всех яйцеголовых на свете, я в два шага проскочил в коридор третьего этажа и, упав по инструкции на колено, замер, поражённый увиденным.
Было от чего.
Нет, коридор, как и положено, вел в сторону зала и через два десятка метров под прямым углом поворачивал направо, но куда-то исчезли все двери и окна, а пространство впереди напоминало пещеру или какой-то гребаный храм!
На серых каменных стенах темнели неровные пятна какой-то мозаики, массивные плиты потолка пересекали глубокие трещины, пол под ногами густо оказался присыпан песком. Впереди, в торце коридора, с барельефа скалилась какая-то жуткая рожа. Рогатая, с длинным вытянутым языком и клыками, как у саблезубого тигра.
Это че за херня? в канале выдохнул Емишев. Ребят, вы тоже видите
Назад! не дав ему договорить, рявкнул я и, обернувшись, увидел, что дверь на этаж исчезла, а на ее месте появилась плита с тремя угловатыми иероглифами. Сука!