Сергей Готфрид даже узнал, что охраны нет, он не верил в его предательство. Не верил до тех пор, пока Валентин лично не отрубил ему руки. Он вообще не верил в то, что Валентин способен на что-то серьёзное.
Как и Крейны. Но предавать их сейчас, когда они сильны и нет никого, способного бросить им вызов самоубийство.
Я не занимаюсь софистикой, ответил следователь. Я пытаюсь понять, кто же вы такой, Валентин Готфрид. И почему у вас на стене всё-таки висит этот герб.
Я не собираюсь отказываться от своих предков, сморщился Валентин. Я Готфрид и я горжусь тем, что я Готфрид. Но предки в прошлом, а в настоящем я счёл необходимым встать на сторону Крейнов. Не я предал семью, а они предали те идеалы, за которые я боролся.
Может, это хочет от него услышать мальчишка? Пусть услышит и отстанет. Валентин был человеком дела, практичным человеком; ему не было дела до средневековых кодексов, а девиз он повесил себе на стену потому что мог. «Смотри, Сергей. Одна из вещей, которые были для тебя дороже всего теперь дорогое украшение для моего кабинета».
Виссарионов кивнул.
Не обязательно мстить за семью. Сергей Готфрид мог быть не прав и, разумеется, все мы понимаем, что он заслужил свою смерть. Но Илана Готфрид, ваша троюродная кузина Даже в окружении Крейна многие считают, что её участь была неоправданно жестокой. Она всего год как умерла; вы могли копить гнев, а затем в удачный момент
Плевать я хотел на троюродную кузину, отрезал Валентин. Идея Крейна, конечно, удивила меня, но не сказать, чтобы потрясла или возмутила.
Его всё больше и больше напрягал этот разговор. Как будто парень словно он пытался спровоцировать его. На что? Будто невзначай, он подтянул к себе удостоверение и начал его разглядывать.
Фото настоящее. Выглядит достоверно. Откуда же тогда ощущение, что перед ним никакой не следователь?
А может, обрадовала? юноша скабрезно улыбнулся.
Я не извращенец и инцестом не занимаюсь, Валентин глядел на него уже с откровенной неприязнью. Мне достаточно было того, что решение Крейна отрезало ей возможность мести или реванша. Ещё вопросы будут?
Да нет, Виссарионов встал и, взяв со стола удостоверение, принялся им поигрывать. Я услышал достаточно, спасибо за откровенность.
Как же он всё-таки похож на Артура в юности
Чёрт. В голове у Валентина щёлкнуло. Пустая могила Артура, странные вопросы. Мог ли у Артура остаться незаконорожденный сын?
Когда он уйдёт, нужно будет позвонить в башню Крейна. Уточнить, работает ли у них такой сотрудник. Точно.
Не могу сказать, что был рад встрече, закончил посетитель, но прощайте, Валентин.
«Он не сказал Готфрид», отметил Валентин, глядя, как посетитель берётся за дверную ручку.
Александр откровенно не любил Валентина и старался пореже видеться с ним. Он до сих пор не простил ему того, что было. Но работа есть работа, особенно после вчерашнего, и он вышел из лифта и направился к его кабинету.
Готфрид у себя? уточнил он у секретарши.
Не выходил уже полчаса, кивнула та. Посетителей вроде не было. Кажется, говорил с кем-то по телефону Но я точно не знаю.
Александр вздохнул, глядя на девчонку. Милое личико, округлые формы. Конечно, её взяли на это место не за ум.
Так уточните, кивнул он.
Секретарша послушно нажала кнопку.
Валентин Геннадиевич? уточнила она. К вам господин Талл.
Молчание. Взгляд Александра метнулся дальше по коридору, туда, где был вход в кабинет. Он точно там?
Валентин Геннадиевич? повторила секретарша с лёгкой растерянностью.
К чёрту. В иное время он мог бы дожидаться или развернуться и уйти, но не сегодня. Не после этой ночи. В четыре больших шага оказавшись у дверей, Александр толкнул их плечом.
Закрыто.
Валентин! взревел он. Ты там? Это я, Талл!
Секретарша, выбравшись из-за своего стола глядела на него с испугом.
Он точно там? уточнил Александр, снова пробуя дверь. Намертво.
Д-да испуганно пролепетала она. Я точно слышала, он там говорил ещё пару минут назад
Ну, значит, и нечего церемониться. Александр собрался и долбанул плечом, высаживая дверь.
Удар. Ещё удар. Лёгкий испуг секретарши сменился на серьёзную панику к такому её в колледже точно не готовили.
Ну, значит, и нечего церемониться. Александр собрался и долбанул плечом, высаживая дверь.
Удар. Ещё удар. Лёгкий испуг секретарши сменился на серьёзную панику к такому её в колледже точно не готовили.
Следующий удар. Дверь хрустнула и повисла на одной петле; Александр быстро шагнул внутрь
твою ж мать. Снова. Снова! Второй раз за сутки.
Назад! успел он затормозить секретаршу, которая намеревалась заглянуть внутрь. Место преступления!
Сотрудники управления выглядывали из своих кабинетов кто с любопытством, кто с испугом плевать на них.
Валентин сидел в кресле. Поза спокойная как у живого.
И снова никого. Заклиненная дверь, закрытое окно пятнадцатый этаж.
Где-то сзади истошно завизжала секретарша. Всё-таки заглянула вот дура.
Я же сказал назад! рявкнул Александр, оттесняя её из кабинета. Звони в башню корпорации Крейна, срочно!
Всё же зрелище было не для женских глаз. Валентин Готфрид сидел за столом как живой но за живого его вряд ли было можно принять.