Сегодня приглашенные могли осмотреть любое помещение отеля, кроме водолечебницы, но никто из гостей не решился зайти столь далеко. У Алексы появилась прекрасная возможность насладиться плодами своих трудов.
Снизу доносились звуки музыки и смех. Увязая каблуками в толстом ковре, она медленно двинулась вдоль широкого коридора.
Задержавшись у стенда с образцами керамики модерн, Алекса вдруг замерла: Затем повернула голову направо и… увидела блестящие бронзовые рога. Светильники в этом коридоре были такие, как и всюду в отеле, — кованое железо и резное стекло в стиле 20 — х годов, — и освещение давали приглушенное, неяркое, но она могла поклясться, что эта распутная тварь ей подмигнула.
Алекса резко выпрямилась и вне себя от ярости пристально всмотрелась в знакомые очертания бронзовой фигуры, установленной в небольшом алькове в дальнем конце коридора.
«Эдвард Вэйл, — выдохнула она, — ты сукин сын, и я беру обратно все, что недавно сказала насчет благодарности. Как ты посмел это сделать, ты, маленький прохвост? — Она подобрала длинную узкую юбку и ринулась к алькову. — Я его придушу, — сказала она, обращаясь к» Танцующему сатиру «. — Клянусь, я это сделаю».
Алекса осмотрелась и увидела дверь, ведущую в чулан или какую-то подсобную комнату. Превосходно. Сюда можно спрятать подделку под Икаруса Ивса, где она пробудет до окончания презентации.
Бросив на ближайшее кресло свою маленькую черную сумочку, Алекса ухватилась обеими руками за постамент сатира, стараясь сдвинуть его с места.
Несмотря на все усилия, бронзовая статуя сдвинулась только на несколько дюймов.
Алекса забыла, какая она тяжелая. Спасибо Эдварду, что он хотя бы не приказал прикрепить ее болтами, как другие открытые скульптуры.
Она налегла сильнее.
Наверное, немногие знают, что искусствовед, работающий в галерее, должен быть достаточно сильным. Ведь порой целые дни приходится проводить, переставляя увесистые образцы искусства начала двадцатого века, включая и мебель.
В «Сувенирах прошлого» она постоянно распаковывала и расставляла каменные горгульи , рыцарские доспехи в натуральную величину и прочие предметы старины. Это позволяло сохранять форму.
Так или иначе, но Алексе удалось дотащить «Танцующего сатира» до двери чулана. И вот тут случилось то, что по всем законам теории вероятностей никак не должно было случиться. Она услышала знакомый голос — слишком знакомый, отчего по спине пробежал холодок.
— Я тоже не в восторге от этой штуковины, мисс Чемберс, — сказал Траск. — Но она обошлась мне, кажется, дороже джипа, так что, боюсь, я не смогу вам позволить уволочь ее отсюда.
Перед глазами Алексы в последний раз возник образ ее безоблачного будущего. Промелькнул и пропал, как и положено грезам.
— О черт! — Она медленно отпустила «Танцующего сатира»и выпрямилась.
Траск стоял неподалеку. Толстый ковер заглушил звук его шагов. В дорогом, прекрасно сшитом смокинге он выглядел очень большим и сильным. В приглушенном свете чуть поблескивали его темные волосы, слегка серебристые на висках. Его лицо бцло бесстрастным.
Она вздохнула.
— Поздравляю, презентация вам удалась на славу. Он многозначительно посмотрел на статую.
— Меня ваши слова удивляют. Я полагал, что если вы занялись здесь перестановкой статуй, то, должно быть, сильно заскучали.
Она тоже посмотрела на «Танцующего сатира».
— Ну, это долго объяснять.
— Почему бы вам не изложить это вкратце?
«Черта с два я позволю ему меня запугать», — поклялась себе Алекса.
— Понимаете, я вовсе не пыталась его украсть.
— Пожалуйста, давайте сразу договоримся: не считайте меня дураком. Ладно?
— Я только хотела убрать скульптуру куда-нибудь.