Официальная часть была императором самым беспардонным образом скомкана, торжественный обед в доме губернатора отменён, впрочем, как и богослужение и парад. Вместо всего этого император изволил устроить на весь день полевые манёвры с последующим ужином в походно-полевых условиях.
Сейчас он не столько наблюдал за ходом учебного боя, где ему и так всё было ясно, сколько с любопытством разглядывал цепи 16-го гренадерского Мингрельского его императорского высочества великого князя Дмитрия Константиновича полка. Его последним командиром в сентябре декабре 1917 года был полковник Шапошников будущий маршал Советского Союза, начальник штаба Рабоче-крестьянской Красной Армии, единственный военный, к которому Сталин обращался уважительно по имени-отчеству Борис Михайлович.
Император поймал себя на мысли, что невольно среди рядов гренадеров ищет знакомую чуть сутуловатую фигуру, и коротко вздохнул. Борис Михайлович сейчас только сдавал вступительные экзамены в Алексеевское училище, и вместо него перед глазами маячила фигура командира дивизии великого князя Николая Михайловича, который сегодня был удивительно неразговорчив и регулярно бросал на императора настороженные взгляды.
«Кажется, Сандро уже провёл необходимую подготовительную работу», с удовольствием подумал император и уверенно направился к держащим оборону лейб-гренадерам, жестом пригласив князя составить ему компанию
Никки, я уже хотел писать тебе, начал явно заготовленную речь генерал, когда они удалились на достаточное расстояние, чтобы свита их не слышала. Ты же понимаешь, что заговор с участием Аликс это labsurditе́[10]
Николай Михайлович, перебил князя император, остановившись и повернувшись к собеседнику всем телом. А покажешь мне свою коллекцию бабочек? Говорят, что ты не расстаёшься с ней даже в путешествиях и походах.
Все заготовленные слова застряли у Николая Михайловича в горле и рассыпались в мелкий прах. Бабочки были тем увлечением и той страстью, которую князь лелеял с детского возраста и отдавал ей всё своё время, остающееся от службы и изучения истории ещё одного увлечения, на глазах превращающегося в серьезную работу.
Никки, ты никогда о них даже не вспоминал, с удивлением глядя на царя, пробормотал князь. И, уже оправившись от удивления, по-военному чётко отрапортовал: Тридцать шкафов с коллекцией в этом году подарено Зоологическому музею Императорской Академии наук в Санкт-Петербурге. Ещё один шкаф с коллекционными материалами был передан Кавказскому музею в Тифлисе. Но кое-какие экземпляры, генерал заговорщики улыбнулся, мне приносят и присылают постоянно. Вот смотри, и вытащил небольшой плоский кожаный пенал с каким-то засушенным коричневым листочком.
Император туда заглянул, пожал плечами и вопросительно посмотрел на князя.
Коконопряд дуболистный, прошептал князь, как будто боясь разбудить насекомое, подражает сухому листу Посмотри, какая потрясающая мимикрия! Какой восхитительный покровительственный окрас!..
Правильная окраска помогает защититься от врагов и сохранить жизнь? прищурившись и нагнув голову, спросил император.
Да-да, радостно закивал генерал, и обрати внимание, какого совершенства они достигли в этом деле
Великолепно, резюмировал император, просто великолепно! А теперь посмотри сюда, и он развернул князя лицом к поднимающимся по склонам батальонам дивизии. Мне интересно знать, Николай Михайлович, так хорошо изучив возможности маскировки насекомых, как ты собираешься применить эти знания для пользы державы?
Генерал упёрся взглядом в ровные ряды синих мундиров, ярко и сочно смотрящихся на фоне серо-коричневой пожухлой травы, и шестерёнки его мозга яростно заскрипели, пытаясь осознать заданный вопрос.
Никки, после отчаянной борьбы со своими извилинами жалобно простонал генерал, что ты от меня хочешь? Что я должен сделать?
Думать, Николай Михайлович! Это твоя главная обязанность! Как знания, которыми ты обладаешь, могут помочь Отечеству. А делают пусть другие и, недовольно покачав головой, император быстрым шагом направился к первому ложементу, где уже выстроился полувзвод под командой вытянувшегося во фрунт усача-унтера.
Вольно, богатыри! по-неуставному ответил император на краткий доклад и, глядя снизу вверх на рослого лейб-гренадера, задал неожиданный вопрос:
Какого цвета мишени, по которым ведутся учебные стрельбы?
Черные, ваше императорское величество, слегка замешкавшись, тем не менее выпалил солдат, поедая глазами начальство.
На какой дальности стреляете на меткость?
Стреляли на двести шагов в поясные, на триста или четыреста в головные, и на пятьсот и далее, до тысячи четыреста в рост.
Ну и как, попадаешь?
Более трёх не попадал, и то только один раз, но и более трёх промахов не давал. За них ставят под ружьё, а я не люблю стоять
А вот тут мы с тобой похожи, рассмеялся император, я тоже не люблю стоять Благодарю за службу, бойцы! Николай Михайлович, отойдёмте на два слова
Отсчитав быстрым шагом тридцать шагов, император резко развернулся, так, что столкнулся нос к носу с поспешающим за ним князем, и, зацепившись за генеральский мундир, сварливо зашипел, буравя генерала своим стальным исподлобья взглядом: