Размышления главы НКВД прервал телефонный звонок. Звонил Деканозов с вопросом: не хочет ли Лаврентий Павлович ознакомиться с работой школы разведчиков, которую они недавно открыли?
Ну что ж. Он с удовольствием съездит на место, дабы убедиться, что работа, к которой он, как говорится, тоже руку приложил, налаживается.
Уже с конца тридцать восьмого он начал масштабную реформу разведки. Его задачей было создать работающую как часы государственную службу. Изгнать из внешней разведки политиканов и интриганов. Разобраться с репрессированными. Вернуть в строй тех, кто уцелел, реабилитировать честных сотрудников, восстановить обескровленные резидентуры и, главное, влить свежую кровь с помощью спецнаборов и обучения в школах НКВД.
Одной из таких школ и была созданная под Москвой Школа особого назначения. Как-то после доклада Сталин поинтересовался у бывшего начальника внешней разведки, как идут дела с подготовкой личного состава, и предложил открыть одногодичную специализированную школу для профессионалов человек этак на тридцать.
И с этого все началось. Но бывшего арестовали в прошлом году. И продолжать пришлось уже новому человеку его человеку, Деканозову, который теперь хотел показать плоды своих трудов. Ну что ж, можно и посмотреть
Красивый мощный «паккард» наркома пришлось оставить у дороги и дальше идти несколько километров пешком, потому что засекреченная школа находилась в глухом лесном массиве Подмосковья. Живописная восточная компания, состоявшая из Берии, смуглого лысеющего крючконосого армянина Деканозова, статного грузина с чаплиновскими усиками над верхней губой и густой шапкой волос начальника школы Шармазанашвили, а также неизменного адъютанта шефа, начальника охраны Саркисова, пробиралась по лесу целый час.
Что ты меня втравил в это дело? Если бы я знал, не поехал бы, возмущался Берия, отчитывая Деканозова.
Тот терпеливо отмалчивался, хотя, судя по всему, тоже не ожидал такого марш-броска. Наконец Деканозов высказался в ответ на упреки Лаврентия Павловича:
Что ты меня втравил в это дело? Если бы я знал, не поехал бы, возмущался Берия, отчитывая Деканозова.
Тот терпеливо отмалчивался, хотя, судя по всему, тоже не ожидал такого марш-броска. Наконец Деканозов высказался в ответ на упреки Лаврентия Павловича:
Была команда расположить школы в самой глуши, чтобы никого вокруг не было. Так и сделано. Да, вот, похоже, уже и дошли.
Он показал пальцем на глухой пятиметровый забор, выкрашенный зеленой краской.
Шармазанашвили прошел вперед, по-особенному постучал кулаком в глухую калитку и назвал пароль.
Калитка немедленно открылась, и пришедшие, шагнув через порог, оказались на территории ШОН, как сокращенно называлась созданная в октябре 1938 года при иностранном отделе НКВД Школа особого назначения.
Название, конечно, было звучное. А вот сама школа выглядела вполне обычно. На очищенной от глухого леса поляне стояло неказистое двухэтажное деревянное здание. Впереди этакий фасад-портик с четырьмя квадратными колоннами и балконом на втором этаже. Покатая крыша, крытая тесом. Над треугольным фронтоном герб.
К зданию вела широкая бетонированная аллея, по бокам которой росли сосны и березы. Школа была похожа на дворянскую усадьбу помещика средней руки. Не зная настоящего назначения, в жизнь не догадаешься, что это.
Комары тут вас не заедают? спросил Лаврентий Павлович начальника школы.
Лютуют. Но мы как-то привыкли уже.
А они к вам? шутя спросил Берия.
Привыкают, но плохо. Так и норовят присосаться.
Ну, давай показывай, рассказывай, что тут у вас?
И Шармазанашвили повел их по территории, по ходу дела сообщая о деятельности школы:
Слушатели, а у нас на потоке около тридцати человек, находятся на казарменном положении. Обучаются по очень насыщенной программе. Люди подбираются по рекомендации партийных органов. Обычно из числа молодых коммунистов и комсомольцев. Как правило, с высшим образованием. Это выпускники технических и гуманитарных вузов Москвы, Ленинграда, Киева, Минска. Проходят собеседование в горкомах партии. Потом в ЦК ВКП(б). Опыта, конечно, нет. Но мы стараемся привлекать хороших практиков.
Какие предметы ведете?
Главное, конечно, это языки. Если кого и исключаем, то только за неспособность освоить иностранный язык. Занятия ведут в основном носители языка эмигранты. Учат особенностям поведения, манерам, открывающим доступ в высший свет.
А как быт устроен? спросил дотошный Деканозов.
Сами видите. На уровне. Правительство выделило на обустройство школы немалые деньги полтора миллиона рублей.
Деканозов присвистнул.
Люди у нас неизбалованные. Выходцы из рабочих и крестьянских семей. А тут у них красивая и удобная мебель. Вокруг ковры, картины, люстры. Теплые одеяла, чистое постельное белье.
В общем живи не умирай, советский крестьянин! сыронизировал Берия.
Они зашли в столовую школы, где уже расставляли на белоснежных скатертях изысканные сервизы из дворцовой посуды.
Необычная обстановка обязывает людей, подтягивает, призывает к аккуратности, дисциплине.
Это хорошо! заметил нарком, судя по всему, впечатленный увиденным и, как говорится, сменивший гнев на милость и по отношению к начальнику ИНО Деканозову.