Я поднимаю глаза на Зору никогда до этого я не видела ее с таким серьезным выражением лица. Я знаю Зору с детства. Мы с ней постоянно обсуждали любые наши проблемы, я всем всегда с ней делилась. И, наверное, сейчас в первый раз за все эти годы мне не хочется посвящать ее ни в какие детали
Почему ты не хочешь мне все подробно рассказать, Сэди?
Я смотрю на свою подругу, и в голове проносятся воспоминания обо всех наших прошлых задушевных разговорах. В памяти поочередно всплывают все те моменты, когда Зора уговаривала меня не убегать из дому и сохранять спокойствие даже перед лицом ужасных провокаций со стороны Лидии, моей матери. И все то утешение и поддержку, что я получила от нее, переживая отчуждение и угрозу потери матери в качестве близкого человека, когда Лидия ясно дала понять, что мне придется выбирать между тем, чтобы остаться хоть в каких-то отношениях с ней, с моей собственной матерью, и тем, чтобы самой стать матерью. Я тяжело вздыхаю.
Я никому не говорила о том, что произошло.
Я твоя лучшая подруга, Сэди. И тебе хорошо известно, что на меня всегда можно положиться. И я знаю тебя, знаю, что ты за человек ты бы никогда не разрушила свою семью из-за какой-нибудь мелочи. Должно быть, случилось что-то действительно серьезное. Ты застукала его с кем-то в постели?
Я качаю головой:
К сожалению, нет. Хотела бы я, чтобы все было так просто. Хотя погоди-ка, по всей вероятности, за моей спиной что-то подобное, должно быть, и происходило. Его поведение было таким странным Но я ушла от него не из-за этого
Я делаю еще один большой глоток вина. Я вдруг почувствовала, как отчаянно хочу разделить с кем-нибудь бремя своих переживаний. Несмотря на тот животный ужас, который все еще дремлет в глубине души и периодически поднимается на поверхность сознания.
Зора смотрит на меня скептически:
Эй, но ведь речь идет об Эндрю. Об Эндрю самом надежном и преданном человеке на планете, выросшем в неблагополучной неполной семье и всегда мечтавшем о крепком браке
Да, именно так о нем все и думают.
Слушай, я вовсе не пытаюсь его обелить. Давай выкладывай, что же он натворил.
Мне становится не по себе, я начинаю ерзать на стуле. По крайней мере, я могу рассказать, как все началось, убеждаю я себя.
За последние пару лет он все больше и больше от меня отдалялся. Я не могу точно вспомнить, когда впервые я это почувствовала после смерти матери у меня было тяжелое время.
Да уж Я помню, хмыкает Зора, выражая таким странным образом свое сочувствие.
Я видела, что творится что-то неладное, но не могла понять что именно. По ночам Эндрю часами разговаривал с кем-то по телефону, запираясь в своем кабинете. Он больше не оставлял свой телефон без присмотра, как раньше, теперь всегда носил его с собой. А потом он вообще перестал обращать на меня внимание.
Как так?
Он полностью перестал меня замечать, прекратил смотреть на меня. Два года назад, после смерти Лидии, когда всплыли условия ее завещания, мы с ним крепко поссорились. Он считал, что мы обязательно должны выполнить ее требование, чтобы получить наследство. Я сказала «нет». Но он был настолько невыносим, что в конце концов я сдалась и даже позвонила в «Ашамс». Там, разумеется, никаких свободных мест не было и в помине, как я тебе уже рассказывала. И вот вскоре после этого Эндрю перестал смотреть мне в глаза. Как будто я прекратила свое существование.
Как это? Я ничего не понимаю растерянно бормочет Зора.
Последние два года Эндрю отказывался смотреть на меня, он не видел меня в упор. Он будто покрылся непроницаемым стальным панцирем. На поверхности безукоризненно вежливый, безупречно услужливый, выполняющий все свои обычные обязанности. Но внутренне я перестала для него существовать.
Зора молчит.
Вот видишь, я знала, что ты не поймешь.
Зора продолжает сидеть, не проронив ни слова.
Ты ничего не хочешь мне сказать? с любопытством спрашиваю я.
Даже и не знаю, что тут скажешь, отстраненно говорит Зора. Он объявил тебе бойкот? Вот что между вами происходило?
Нет. Не бойкот. Он разговаривал со мной. Точнее, он что-то говорил мне. Просто ему особо нечего было мне сказать. Все наши разговоры были такие бессмысленные. Чисто на бытовые темы: какие-то повседневные нужды, покупка продуктов Ничего существенного.
Но он все-таки разговаривал с тобой? уточняет Зора.
Да, разговаривал. Но его как будто уже не было со мной. Он был где-то далеко Я пыталась, Зора. Правда. Старалась как-то это изменить. Перепробовала все. Устраивала, как в юности, романтические свидания, готовила изысканные блюда, пару раз даже пыталась соблазнить его
Я замолкаю, краснея от стыда. Начинаю вспоминать, как он тогда почти что даже смотрел на меня, со смиренной добротой протягивая мне халат, чтобы я прикрылась. А потом он просто отвернулся и вышел.
О боже, ты хочешь сказать, что вы перестали трахаться? восклицает Зора.
Я делаю глубокий вдох и киваю:
Да. Я списывала это на нервную обстановку у него на работе. На давление и усталость Потом начались эти длительные ночные звонки я тоже пыталась убедить себя, что они все так или иначе связаны исключительно с его работой. Но потом Я делаю паузу. Потом он несколько раз не пришел ночевать.