Когда-то эти края были дикими, заповедными и, как принято говорить в нашем мире, совершенно не цивилизованными. Здесь не были проложены дороги и трассы, не стояли вышки сотовой связи и не были протянуты линии электропередач.
Были лишь скальные вершины, непроходимый лес, просторная долина у подножия гор и река, берущая своё начало где-то в этих самых горах.
А ещё, просто уникальный климат. Лето пышное, яркое, свежее, наполненное запахами луговых трав, что растут в предгорье. Зима всегда невероятно снежная, морозная, укрывающая всё вокруг белым пуховым одеялом. Пронзительно чистый воздух, студеные родники, стаи птиц, что вили себе гнезда в густом кустарнике, и бесконечное синее небо над головой. Настоящий кусочек затерянного в горах рая.
А потом в долине как-то очень быстро и незаметно вырос туристический городок.
Теперь его именуют Ист-Нордом.
Сперва совсем небольшой, с каждым годом он лишь развивался и ширился, чтобы спустя несколько лет получить гордое звание одного из самых престижных и дорогих курортов.
А мой отец успел в своё время вложить немалые средства в развитие городка, и теперь являлся владельцем сразу нескольких отелей в самом Ист-Норде.
Сюда приезжали отдыхать, поправлять своё здоровье и наслаждаться красотами природы кинозвёзды, депутаты и чиновники, бизнесмены и министры.
Городская инфраструктура стремительно вытеснила и поглотила маленькие поселения, стоящие на этой земле. Многие жители деревенек сами переселились в перспективный и современный город. Работали обслуживающим персоналом в отелях и туристических комплексах, устраивали новую жизнь. Молодежь же и вовсе разъехалась совсем далеко от родных мест.
И очень скоро осталась только одна деревня. Небольшое, почти дикое поселение, ютившееся прямо на склоне, в нескольких километрах от города, около русла узкой горной речушки.
Сюда пока ещё не успели добраться шумные туристы и линии канатных дорог, не проторили свои трассы лыжники и сноубордисты.
Местные жили за счёт продажи звериных шкур, небольших сувениров, вырезанных из дерева и белой кости. Летом они собирали ягоды, осенью грибы. Сушили коренья и травы, а затем относили вниз, в самое сердце курортного городка, чтобы продавать в маленьких лавочках и палатках.
К слову, весь их товар разбирали практически сразу. Состоятельные туристы, да и просто отдыхающие, с огромным удовольствием покупали баночки с горным медом и еловым вареньем, сметали с полок резные фигурки и статуэтки.
А особо мнительные и суеверные готовы были отдавать баснословные суммы за какой-нибудь волчий коготь на плетёном кожаном шнурке, якобы избавляющий от сглаза, или мешочек с сушеными кореньями, отвар которых был способен продлить молодость и подарить исцеление от затянувшихся недугов.
И, стоит отдать им должное, местные пользовались жадностью приезжих туристов без особого зазрения совести.
Я лишь усмехалась, наблюдая, как очередная светская львица, у которой даже горнолыжный костюм наверняка был смоделирован и сшит личными портными, покупает в неприметной лавчонке медальон в виде капельки янтаря с застывшим в нем насекомым.
А задорная девчушка бойко повествует ей о том, что, дескать, медальон этот особенный, шаманом их местным заговоренный, что способен он сохранить её привлекательность и молодость, запечатав их, подобно этой самой мушке.
Я смотрю на всё это представление, и едва сдерживаю улыбку.
Уж кому, как ни мне, знать, что никакого шамана в деревне нет, этот самый медальон мы с Радой вместе мастерили прошлым летом, а красивую присказку о молодости, которая сохранится подобно мушке в капле янтаря, придумала я лично.
Вновь усмехаюсь.
Да, кажется, судьба всё же однажды ошиблась, позволив мне родиться в статусной и влиятельной семье, в то время как душа всю жизнь рвалась к иному. К простоте, тишине, спокойствию.
Рада была права. Для всех окружающих я представлялась избалованной богачкой, аристократкой, приехавшей из столицы, но когда добиралась до деревушки на склоне, с удовольствием помогала местным девушкам плести венки или перебирать коренья, раскладывать по пучкам душистые травы или покрывать лаком маленькие, вырезанные из дерева фигурки зверей и птиц.
И вспоминала, как оказалась здесь впервые.
Мне в тот год как раз исполнилось восемнадцать.
А отец заканчивал строительство одного из своих новых отелей. И решил, что это отличный повод совместить два столь значимых события.
Представить высшему свету меня, теперь уже официально, как совершеннолетнюю и единственную наследницу всей его империи, а заодно с размахом отметить открытие отеля.
В тот день половина всего Ист-Норда стояла на ушах. Собрались репортёры, журналисты, представители медиа, коллеги отца, его деловые партнеры со своими отпрысками, ну и, конечно же, целая толпа моих собственных знакомых и друзей.
Вернее, половину этих, так называемых, «друзей и знакомых» я и вовсе не знала, по-настоящему общаясь лишь с парой человек, с которыми была близка ещё с детства.
Артём и Ася. Отец первого был основателем собственной IT компании, вследствие чего мой друг почти всё свою свободное время проводил с гаджетами в руках, а семья Аси владела сетью небольших ресторанчиков.