От неё мне достались зеленые глаза, золотистые светлые локоны, стройная фигура и длинные музыкальные пальцы.
Но музыку я ненавидела с самого детства, а отец порой шутил, что в придачу к внешности, мама оставила мне в наследство один очень нехороший недуг патологически заниженное чувство самосохранения в комплекте с гипертрофированным бесстрашием.
А я просто я просто так же, как и она, до одури любила свободу.
Вот только, в нашей семье такое качество было не в чести.
Так уж повелось чем выше положение в обществе, тем больше на тебе ответственности. Тем больше обязательств и рамок, в которые ты должна «вписываться», чтобы соответствовать. Соответствовать своему статусу, громкой фамилии, и репутации семьи.
И да, я соответствовала. Вернее, пыталась.
Я почти всегда делала то, что была должна. И преступно редко то, что сама хотела. Я была той самой Олесей Золотовой, «золотой девочкой», блистающей в свете камер на встречах, званых обедах и ужинах, приемах и мероприятиях.
Я была окружена толпой шумных, ярких и эффектных подружек, принимала знаки внимания от мужчин из высших кругов общества. Я была одной из самых завидных невест столицы, и многие семьи хотели заполучить себе обладательницу столь внушительного наследства.
Меня обсуждали и осуждали. На меня ровнялись и мне завидовали. Я знала все тайны и интриги «высшего света».
И почти ненавидела свое место в этом мире.
А мой отец да, он меня любил. Так, как любой родитель будет любить своего ребенка. Вот только, он всю свою жизнь мечтал о сыне. О наследнике. Таком, которому без сомнений можно будет передать все дела. Таком, кто сможет продолжить династию.
И желание отца почти сбылось почти.
В день той страшной аварии погибла не только моя мать. В тот день погибли двое. Она, и мой ещё не родившийся брат.
Отец тогда едва не потерял голову от горя.
А потом а потом переложил все свои надежды и чаяния на меня. Я должна была стать достойной наследницей отцовской фамилии, продолжить семью.
Отец тогда едва не потерял голову от горя.
А потом а потом переложил все свои надежды и чаяния на меня. Я должна была стать достойной наследницей отцовской фамилии, продолжить семью.
Именно поэтому папа всегда так злился, когда видел, что меня тянет прочь от столичной жизни, в лес и горы, в маленькую, почти дикую деревушку.
Я его понимала. Но и поделать с собой ничего не могла. Слишком велико порой было желание убежать туда, где во мне будут видеть всего лишь самого обычного человека, а не богачку с известной фамилией.
Вот только кто же знал, что очередной такой побег от привычной жизни на этот раз приведет меня совершенно в другую реальность.
[i] примечание:
следачи (у норвенгов) то же, что и «охотники». Люди, выслеживающие дичь.
Глава 3
*сейчас*
Я вздрогнула и распахнула глаза.
Томная нега и блаженная расслабленность моментально схлынули, оставляя после себя лишь колючие волны тревоги и учащённо колотящееся сердца.
Языки пламени в камине затрепетали на секунду, но сразу же выпрямились, продолжая гореть ровно и жарко.
Вот только я уже всей кожей успела почувствовать это. Внезапный, едва ощутимый порыв холодного ветра, проскользнувший по комнате, лизнувший мои ноги и запутавшийся в прядках волос.
Ветер, которому неоткуда было взяться в уже протопленном, с наглухо закрытыми дверью и окнами, доме.
Сердце вновь глухо ударилось о рёбра, ладони моментально вспотели, а ледяные мурашки гурьбой пронеслись от затылка до поясницы. Я замерла, пытаясь понять, не почудилось ли мне.
Ох, пожалуйста, лишь бы мне почудилось
Напряглась, вслушиваясь в звуки дома и всё ещё не решаясь пошевелиться.
Вихрь собственных мыслей, ещё секунду назад кружившийся в голове, истончился и затих, медленно, и словно нехотя выпуская моё сознание в реальность.
И пугающее понимание ошеломило, подобно внезапной вспышке не почудилось. И дрогнувшие багровые язычки пламени не привиделись. И порыв ветра иллюзией не был.
Просто в соседней с гостиной прихожей тихо скрипнула, а затем быстро распахнулась входная дверь, пропуская кого-то внутрь.
Вот только ведь я же запирала её на ключ изнутри!
Помню это совершенно отчётливо.
Всё ещё прибывая в каком-то странном оцепенении, я лихорадочно вспоминала, как дважды провернула в замочной скважине маленький стальной ключик, а потом положила его на столешницу в кухне. А для надежности ещё и задвинула массивный, в нескольких местах проржавевший засов.
И если учесть, что у ночного гостя каким-то образом мог оказаться второй ключ, которым он и воспользовался, то как можно было отодвинуть внутренний засов!?
Я нервно сглотнула.
Да, возможно, было глупо запирать изнутри чужой дом, но я никак не ожидала, что сюда кто-то пожалует прямо среди ночи. Кроме меня самой, разумеется.
К тому же, запертая изнутри дверь давала такое необходимое ощущение дополнительной безопасности.
Только вот, это ощущение на поверку оказалось призрачным.
А вдруг, мне всё же почудилось? Накопившееся нервное напряжение, бокал красного сухого и разыгравшаяся за окном непогода сыграли злую шутку?
Осторожно, очень и очень медленно я оторвала взгляд от пляшущих в камине ярко-алых всполохов и, практически молясь о том, чтобы мои догадки оказались лишь плодом вымотанного и уставшего разума, чуть повернула голову, вглядываясь в густой полумрак справа от кресла, в котором сидела.