Пока я был в раздумьях, Данил исчез за забором, но, как оказалось, не ушел, а просто опустился. Что он там делает?
Ждать долго не пришлось. Спустя минуту он вновь выглянул из-за забора и радостно крикнул:
Выйди из комнаты!
Странное предложение, но тогда я и догадаться не мог, что же он задумал. Вышел из комнаты, закрыл дверь, и что-то со звоном разлетелось на кусочки. Я медленно открыл дверь. Рядом со столом валялись осколки разбитой вазы и ее целое дно, а вода расплескалась вокруг и постепенно впитывалась в ковер. Мне было жалко только цветы. Не успели они простоять неделю, как уже пережили нападение камня, лежавшего рядом с ними. «Виновник» был обвернут в целлофановый пакет, внутри находился обрывок бумаги с номером Данила.
Я подкатил к окну. Улыбался так, что в какой-то момент щеки заныли. Сжимал в руках клочок бумажки и поднял его над головой, показывая Данилу, что «посылка» получена. Он кивнул.
Я сохранил его номер телефона. Не желая терять ни минуты, отправил ему сообщение. Это стало началом нашего первого разговора:
«спасибо, но ты мог просто продиктовать номер»
«Мне такое в голову не пришло» и Данил прислал в ответ кучу смеющихся смайликов.
Тогда я решился перейти на новую ступень в нашем общении:
«может зайдешь?»
«А можно?»
«конечно»
Я ответил сухо, но сам хотел кричать, визжать, метаться из одного угла в другой, махать руками.
Он придет сюда! Как я выгляжу? Сиреневая водолазка и черные штаны. Нормально, пойдет. В комнате тоже вроде порядок, за исключением той немного кривой стопки рисунков. Нигде нет пыли?
Несмотря на хаос, творившийся в голове, со стороны я выглядел спокойно. По крайней мере, так мне казалось.
Данил подошел к калитке и дернул за ручку. Заперта. Он выглянул из-за забора и показал руками крест. Я кивнул и направился к Аните.
Алло? Алло! Света, слышишь? голосила она на кухне, помешивая какую-то бежевую жижу в стеклянной глубокой тарелке. Блин, связь ужасная.
Она заметила меня в дверях и окинула таким презрительным взглядом, что желание просить ее помочь улетучилось. Я мог бы сделать это и сам, но потребуется время, а ей ничего не стоит добежать.
Что? спросила она, откладывая телефон и продолжая помешивать нечто похожее на жидкое тесто. Что-то будет печь. Или сжигать, что более вероятно. В туалет?
Я качал головой, указывая на дверь.
Что? Что там?
«А ты выгляни, потрудись немного».
Вот, блин, твой отец не мог там научить тебя каким-нибудь жестам, что ли? Немые ведь так общаются. Жизнь и себе, и мне упростил бы.
Можно подумать, ты выучила бы язык жестов ради меня.
С другой стороны, Анита была права. Отец еще давно пробовал обучить меня языку жестов, но потом неожиданно бросил это дело. С тех пор прошло столько времени, что я почти ничего не помнил.
Анита выглянула из кухни во двор и увидела Данила.
Анита выглянула из кухни во двор и увидела Данила.
А это еще кто? Она перестала мешать тесто, вытерла руки о полотенце, бросила его на пол, не глядя, и, шаркая тапочками, поплелась к выходу.
Я поспешил за ней и наблюдал с крыльца.
Здравствуйте! довольно дружелюбно поприветствовал ее Данил. Рядом с сиделкой Анитой он казался коротышкой.
Здрасьте. Ты к Марку?
Да, можно?
Можно.
Я все не мог прекратить ерзать на месте, пока Данил не вошел в дом. От него веяло холодом и чем-то сырым. Он разулся, поставив свои старые ботинки в угол, снял тонкую курточку и посмотрел на меня. Взъерошенные волосы кудрявились, щеки горели, глаза улыбались. На нем были синяя вязаная кофта и свободные джинсы.
Я так разволновался из-за его неожиданного появления, что смог бы пробыть в таком положении целый час просто глядя на нового друга. Хотелось обнять его и удостовериться, что это действительно он. Из плоти и крови. Все-таки это мой первый гость.
Ну, он развел руки, показывай, что к чему.
И мы направились в мою комнату. Данил оглядывался по сторонам, оценивая каждую мелочь. Он задержал взгляд на кухне, из которой доносился аромат жареного теста.
Мы прошли в комнату.
Вау! Данил хлопнул в ладоши. Так ты рисуешь?
Восхищение в его голосе вызвало во мне смущение. Он останавливался возле каждого рисунка и разглядывал его, сощурив глаза, будто выискивал какие-то изъяны и хотел покритиковать.
Сдается мне, важно говорил он, улыбаясь и поднося руку к подбородку, у тебя явный талант. Да, есть парочка недочетов в пропорциях животных и людей, но для тринадцати лет прекрасно. Мне ведь уже четырнадцать, а я только палочки рисовать умею. А ты вот даже раскрашиваешь хорошо: и мелками, и карандашами, даже краски вижу.
Он одобрительно кивал, пока не развернулся ко мне и не заметил книжный шкаф.
Ого, проговорил он, раскрывая дверцы. Стекла в них затряслись. Данил взял сразу несколько книг. Такие гладкие и новые, не порванные даже, не прекращал он восхищаться. У меня дома только древние и скучные взрослые книжки классиков, а здесь о подростках.
Он раскрыл «Одда и Ледяных великанов».
И иллюстрации есть. Круто!
Я видел, что ему не хотелось прощаться с этими книгами, видел, как он нехотя возвращал томики на полку. Когда все они стояли в ряд, я подкатил к шкафу, вытащил «Одда» и протянул ему.