«Я стану странницей вот увидишь!»
«Ну что ты! Нельзя! Забудь это! Выкинь из головы!»
Волнение матушки градом стучало, стучало, стучало, а по воде растекались круги.
Ох и клёв сегодня к вечеру будет, наваристой ухи к ужину жди.
В высоких сапогах к реке подошёл спаситель Семка́. Закинул удочку и спустя пару вздохов уже вытянул первый улов. Значит, круги на воде не от голоса были, а от рыбёшек
Малют постояла немного и отправилась обратно к домам, мысленно обещая себе: если проснётся раньше других завтра придёт к реке. Выспросит у девушки чьи голоса звучали. Малышки Малют и её матушки? Или нет. Ведь и другие дети мечтают стать странниками. Хотя Ни разу не слышала Малют в детских беседах такого. Интересно, а о чём мечтают дети рода Пахор?
Почувствовав, как зашевелилось в нетерпении любопытство, Малют пошла к ребятне, и они вовлекли в свои игры. Как девчонка она прыгала, бегала, смеялась, забыв обо всём.
Не видела Малют, что за ней наблюдали: Ульяния и девушка у реки.
Не видела Малют, что за ней наблюдали: Ульяния и девушка у реки.
***
Солнце спряталось за деревьями, в центре разожгли большой костёр, и семьи устроились на земле вокруг него. Но прежде чем сесть подходили к огню. Ещё одна традиция рода Пахор: каждый от мала до велика вносил вклад в разгорающееся пламя. Щепу кинул малыш курносый и захохотал над тем, как взлетели искры. Толстую ветку приволок юноша. Ему никто не помогал, должен сам справиться. Увидев, как жадный огонь впился в принесённый дар, улыбнулся и потёр руки довольный теперь может считать себя взрослым.
Бабушка Ульяния прошлась вокруг пламени, песнь завела и ей подпевал ветер. Жители слушали молча, но постепенно в такт мелодии начали раскачиваться и вплетать по одному слову.
Малют наблюдала и поражалась, как же стройно всё получалось. Песнь разносилась по округе, пронзая волнами звука вечерний воздух. Природа впитывала благодарность селян и в ответ создавала защиту от нечисти. Сплеталась тонкая ткань, нить к нити, узелок к узелку и накрывала одеялом поселение никто не потревожит людской сон этой ночью вот в чём секрет, вот почему гостям нравится здесь отдыхать.
Ульяния замолчала, песнь же ещё несколько вздохов звучала. Жители смотрели на бабулю и улыбались.
Как прошёл день ваш? Рассказывайте. Огонь и гостью уважьте.
Встал глава, в этот раз на нём свободный кафтан, помог устроиться матушке на мягкой подстилке, негоже ведь старческим костям на земле холодиться. Пробежался по собравшимся глазами цвета грозовой тучи, в которых молнии сверкали, отражая отблески пламени.
Может быть, ты начнёшь, Марсик?
Мальчонка курносый подскочил, будто кузнечик, подбежал к Малют и, ухватив её за руку, потянул ближе к костру.
Вы же видели это? Видели? Я первый раз кинул кору и попал аж в центр пламени. Оно с нами разговаривает. Если бы я вёл себя плохо, то моё подношение огонь выплюнул бы обратно. А я сегодня молодец. Папе помогал, инструменты разные подавал. Вот костёр и принял меня.
Малют слушала и удивлялась, на вид мальчишке не больше пяти, но он так чётко выговаривал каждое слово, да так по-взрослому, что в голову закрались сомнения, а ребёнок ли перед ней. Но оказалось дело в магии костра. Малыш вернулся к родителям и залопотал:
Мам! Я зе маладес? Меня выбвали певым.
Костёр потрескивал, искры взметались. Рядом со странницей встал другой человек. Он не брал её за руку и говорил вовсе не с ней, а будто отчитывался перед костром. За ним подошёл ещё один житель, потом ещё. Каждый рассказал о том, как прошёл день, но Малют не сводила глаз с малыша. Как такое возможно? Чёткая, взрослая речь у костра и такая детская вдали от него. Пламя влияло или ткань, что сплела песнью Бабуля?
Благодарим тебя, дух и отец. Дай нам набраться сил на завтрашний день. Ульяния поклонилась догорающему костру и ушла первая, за ней по одному отправились остальные.
Огонь, попрощавшись с последним жителем, потух. Сам.
Малют стояла возле него ещё какое-то время, пока её не позвали:
Не тревожь его. Спи. Все спят в тиши.
И правда, звуки пропали. В сарае, где гостью обнимало ароматное сено, слышно было даже биение сердца. Но и оно затихало, погружая Малют в темноту сна. Без видений. Всё осталось за одеялом, укрывшим поселение рода Пахор.
Как девушка дух не пыталась прорваться, не пускала её защита, не давала утянуть странницу в омут, обменять жизнь на утерянные воспоминания. Не время. Не место. Не так.
-3-
Цепкие лапы птицы впивались в лицо, клюв стучал по голове, в поисках того, чем поживиться. Что ей нужно?
Мозги! Любимое лакомство. Угостишь ими мою птаху?
Скрипучий голос вызывал дрожь, от страха тело немело, сердце сжималось, дыхание сбивалось, в горле застревал крик.
Ка-а-ар!
Малют открыла глаза и замахала руками, отгоняя мерзкую птицу, но поняла, что это ветка зацепилась и дёргала за волосы.
Уфф, Малют выдохнула, села, прислонилась к стволу и приложила руку к груди сердце ухало ночной совой, слух улавливал шорохи, воображение дорисовывало картинки, не отойдя от кошмара.
Лес, обычно такой дружелюбный к страннице, вёл себя, как расшалившееся дитя. Спать не давал, тропинку прятал, зверей напускал.