Моя дочь у вас? перебил Роман.
У меня. С ней все в порядке, можете не сомневаться.
Я выполнил ваши условия. Вы можете отпустить ее. Или давайте я за ней заеду, куда скажете.
Вы что-то путаете, товарищ Воронов, сказал Ковалев и поцокал языком. Вы еще никак не могли выполнить все мои условия. Ибо важнейшим из них является то, чтобы фильм вышел в прокат
Да, 25 сентября, снова перебил его Роман. Именно в этот день фильм и выйдет я уже договорился. Так что ваши условия уже выполнены, вы понимаете?! Картина запущена, назад дороги нет. Я сниму ее в любом случае. И выпущу 25 сентября.
И в этот же день, напомнил Ковалев, ваша дочь к вам вернется. Ведь так было сказано в письме? Впрочем, я уверен, что вы прекрасно об этом помните.
Помню, конечно, процедил Роман сквозь зубы. Но неужели нельзя пересмотреть то, что вы там понаписали?
Увы, товарищ Воронов, положения моего письма пересмотру не подлежат.
«Псих!» мысленно воскликнул Роман, но вслух лишь сдержанно произнес:
Может, вам нужны деньги? Я найду, сколько потребуется. Я все могу для вас сделать!
Вы уже делаете, озадаченно сказал Ковалев. Вы снимаете нужный мне фильм. Ничего иного не требуется.
Хотите, возьмите в плен меня? выдвинул следующую альтернативу Роман. Отпустите мою дочь, а я займу ее место. Ведь это даже почетнее для вас иметь в заложниках не дочь известного режиссера, а самого этого режиссера
Товарищ Воронов, вы говорите какую-то несуразицу, укоризненно молвил Ковалев. Если я, как вы выразились, возьму вас в плен, вы же не сможете продолжать съемки Тем более что я никого в плену не держу.
А мою дочь? простонал Роман.
И ее не держу.
Так она не у вас?!
Она у меня. Но не в плену, а в гостях. Просто в гостях, товарищ Воронов.
Роман замолчал на несколько мгновений, чтобы собраться с мыслями. Он решительно не понимал, как разговаривать с этим идиотом
Если бы моя дочь была у вас в гостях, наконец проговорил он, то уже давно вернулась бы домой. А раз не вернулась, значит, вы ее не пускаете!
Уверяю вас, товарищ Воронов, я никак ей не препятствую, возразил Ковалев. Если бы она захотела, то вернулась бы. А раз не вернулась, значит, не захотела.
«Зачем он морочит мне голову? в отчаянии подумал Роман. Впрочем, что взять с психа Может, получится подловить его на противоречиях? Черт его знает, может, с таким придурком это и сработает»
Слушайте, Ковалев, или как вас там, сказал вслух Роман, раз уж вы позвонили, не могли бы вы дать трубку моей дочери?
Товарищ Воронов, я звоню не из дома, немного изумленно отвечал голос.
А она у вас дома? Моя дочь у вас дома?!
Можно сказать и так, туманно выразился Ковалев.
Так почему же она не звонит? сквозь зубы процедил Роман. Если вы ее ничем не сковываете? Ладно, допустим, она пока не хочет возвращаться домой Но позвонить-то она могла бы!
К сожалению, телефона у меня нет, проговорил Ковалев.
А сейчас звонишь из автомата? Роман сам не заметил, как перешел с ненавистным ему идиотом на «ты».
Да, из автомата, спокойно подтвердил собеседник.
Что же ты не взял ее с собой?! Роман уже почти захлебывался от ярости.
Кого вашу дочь? Я же вам сказал: она у меня в гостях и пока предпочитает оставаться там
Слушай, ты, прошипел Роман, если хоть пальцем до нее дотронешься
За кого вы меня принимаете, товарищ Воронов? возмущенно перебил Ковалев. Я вам не какой-нибудь насильник
Кто же ты, черт тебя возьми?!
Просто Ковалев, сказал собеседник и внезапно повесил трубку.
Роман с полминуты послушал короткие гудки, после чего сделал то же самое.
Он прислонился к стене и стал медленно сползать по ней. Он был в отчаянии.
Казалось, Роман должен был хоть немного успокоиться. Похититель, судя по его голосу и тому, что он сказал, был по-своему интеллигентным человеком. Разумеется, сумасшедшим, но не таким уж опасным. Во всяком случае не буйным. Даже подчиняющимся какой-то своей, пусть идиотской, но логике
К тому же Роман впервые получил хотя бы чье-то заверение в том, что с его дочерью все в порядке.
Однако этот звонок вывел Романа из равновесия. Он стал дрожать всем телом, у него путались мысли. Неужели Азии еще четыре месяца придется провести в компании этого мерзавца?..
Как бы то ни было, Роману надо немедленно взять себя в руки. Ему необходимо прямо сейчас пойти и продолжить работу над картиной. Никто и ничто не должно помешать ему довершить начатое, если на данный момент это наиболее верный способ, которым он может спасти Азию
Роман заставил себя встать на ноги и, пошатываясь, направился в павильон.
Внезапная мысль заставила его остановиться.
Как он там выразился, этот дегенерат? Ну да, он сказал: «Поздравляю с началом съемок». А откуда он, собственно, знает, что съемки начались именно сегодня?
Неужели он работает здесь же, на «Мосфильме»?..
Это предположение заставило Романа похолодеть. Что, если этот назвавшийся Ковалевым ублюдок даже состоит в его группе? А в обеденный перерыв он преспокойно вышел на улицу, добрался до ближайшего автомата и оттуда принялся морочить ему голову?
Ничего более отвратительного Роман до этой минуты и вообразить не мог. Как ему теперь работать, если чуть ли не в каждом из группы он отныне будет подозревать тайного психа-похитителя?