Признаться, ошарашенно потёр переносицу голос Синода Элестар, на моём веку еретик впервые так легко сознался. Тем более такого ранга, как вы, Азарь. Что ж, что я могу сказать? Я я Завтра вас сожгут, не хотите покаяться?
Покаяться? Азарь зло усмехнулся. Перед вами?
Перед Господом, жёстко произнёс адвокат дедера Илия.
Господом? всполошился ересиарх. Бог ты мой! Где же он? он вертел головой из стороны в сторону, точно и в самом деле надеялся увидеть Бога.
Прекратите паясничать! не выдержал Элестар и хлопнул по столу. В тот же миг палач и подпалачики угостили Азаря несколькими звонкими оплеухами и приковали к креслу. По первой же команде они готовы были раздробить конечности ересиарха.
Азарь расхохотался.
Какое-то время Священный Синод недоумённо наблюдал за истерично смеющимся пленником, а потом Азарь резко стал серьёзным.
Покаяться? произнёс он совсем другим голосом: хриплым, надломленным. А мне не в чём каяться. Что книжки читал, какие вы запретили? Подумайте, какое лиходейство! Вы сами-то их читали? Читали, вижу по глазам Не все, но вот вы, например, преподобный Элестар, точно читали. Почему вам можно, а мне нет?
Я главенствую в Синоде. И я достаточно высок духовно, чтобы читать оные трактаты без опаски для здравомыслия.
Я рад, что попал к вам, вдруг заявил Азарь, в кой-то веке удалось поговорить с образованными людьми, а то всё больше два слова связать не могут да так и норовят в зубах поковыряться. А вы не допускали мысли, что, может быть, и я не столь низок духовно, чтобы мне угрожали эти книжки?
Это же элементарно, Элестар уже взял себя в руки и говорил прежним размеренным тоном, насколько я знаю, вы не кончали высшую семинарию Храмовых скал и не дослужились до моего ранга.
Азарь усмехнулся.
Золотые слова, преподобный, золотые слова насколько вы знаете. Может, вы знаете не всё?
Так поведайте нам. Для того мы здесь и собрались. Кто же вы на самом деле, Азарь?
Я лишь тот, кто я есть. Но я начало и конец, я есть царь, я есть раб. Я подсудный невольник, чья незавидная доля судить всех и каждого.
Он безумец, заключил преподобный Илия. Или бесноватый.
Ладно, каяться вы не хотите ваше право, произнёс Элестар и осенил себя священным знамением. Но с вашей стороны было бы очень любезно выдать нам ваших сообщников, поставщиков вредной литературы и, может, даже других ересиархов.
Разумеется.
Азарь вновь был краток. Он надолго замолчал, разглядывая, как в щели меж заслонок горна бушует пламя. Все ждали его слов.
Что ж, заговорил он снова, не отрываясь от горна, вас никогда не занимала этимология названия нашего мира Горний? Это от слова «гора» или «горн»? Высок ли наш мир, так же крут и прекрасен, как горы? Или его пекло способно согнуть даже сталь? Или древние, подыскивая название миру, отталкивались от понятия «горницы»? Или же наоборот «горница» пошла от Горнего? Горний верхний?
Вы это сейчас к чему? нахмурился сбитый с толку Элестар.
Просто размышляю, пожал плечами Азарь. Как-то раньше об этом не задумывался, а тут пришло в голову А что? Ах, да! Вернёмся к нашим баранам. Я расскажу всё и великодушно сдам вам всех. Но только при условии, что меня будут отменно кормить всё это время и не станут пытать.
Да что он себе позволяет? взревел Илия и дал знак спекулаторам.
Палач начал медленно поворачивать вентиль на кресле. Лицо Азаря мигом покраснело, а на лбу набухли вены.
Мне есть что вам рассказать, жёстко произнёс ересиарх, глядя прямо в переносицу адвоката дедера. Но мы будем говорить только на моих условиях или не будем говорить вовсе.
Сейчас ты у нас не так запоёшь! фыркнул Илия и дал палачам отмашку приступать к делу.
Азарь плюнул в его сторону и обмяк.
Палачи озадаченно развели руками.
Мы не успели начать.
Что? взревел Илия. Какие мы, однако, нежные! Привести в чувства!
Палачи бросились поливать Азаря водой и натирать различными снадобьями, каковыми обычно пользовались, когда хотели помучить жертву дольше, чтобы она оставалась в сознании и продолжала испытывать мучения. Тщетно. Пульс прощупывался, но ересиарх ни на что не реагировал. Позвали рытников. Те провели обряд, использовали все свои силы и немалые знания, но даже у них ничего не вышло.
В конце концов рытник Гааталия заключил:
Он жив, после этих слов члены Священного Синода переглянулись, а Гааталия продолжал: Проблема в том, что у нас лишь его тело, а душа может быть где угодно.
Адвокат дедера Илия грязно выругался.
Глава 2
Азарь пришёл в себя поздно ночью. Он очнулся в холодной келье с узким окном-бойницей, лёжа на полу. За исключением двух торчащих из стены штырей, келья пустовала. На таких штырях в Храмовых скалах спали монахи. Они просто обхватывали пруты руками и висли на них. Штыри направлялись под небольшим углом вниз, и спящие монахи потихоньку соскальзывали. Как только носки касались каменного пола, монах просыпался и принимался за свои повседневные обязанности.
Азарь попытался встать, но резкая боль пронзила его запястья и лодыжки. Постепенно шаг за шагом она захватывала всё новые части тела живот, спину и так добралась до лица. Ересиарх осторожно ощупал его и понял, что левая щека распухла так, что едва позволяет открывать глаз. Вероятно, его пытались привести в чувства всеми доступными способами.