Простите, давайте заедем ко мне домой. Вернёмся. Я одну вещь забыла она понимала, насколько нелепо звучала просьба. Они ехали уже больше часа.
Господин генерал приказал вести вас в поместье. Всё, что вам понадобиться, можете передать через нас. Если нам разрешат, мы привезём.
Мне очень-преочень надо. Ну, пожалуйста. Мы ничего не скажем Георгу. Вы же знаете, он всегда исполняет мои прихоти.
Слышь, свяжись с генералом, передал водитель пассажиру переднего сидения.
Тот нажал на какие-то кнопки на панели. Раздался гудок
Бьянка напряглась, затаила дыхание. Сейчас она услышит его голос И вдруг она поняла, что ей очень важно услышать его ответ: «Всё в порядке, беляночка». Всего четыре слова, а как много в них заключено.
Но вместо этого услышала: «Абонент вне зоны обслуживания. Оставьте ваше сообщение после звукового сигнала» Вот и всё, сказка окончилась.
Машина продолжила скользить по трассе, приближая девушку к месту её заточения.
Она выдохнула. Если не можешь справиться с ситуацией, её надо просто принять.
«Я обещаю тебе, господи, что я назову дочку Марией, а мальчика Иисусом, только пусть этот ребёнок будет от генерала».
Она закрыла глаза. Воспоминания тонкой струйкой пробивали себе путь сквозь тревоги.
Бьянка
В то время я работала подай-отнеси-прибери в ночном клубе, где собирались богатые и не очень. Девочка из провинции, ничего не читавшая, кроме дамских романов, я отчаянно верила в сказку. Эту работу нашла не сразу. Поначалу столица встретила меня брезгливой гримасой «Понаехали». Первое место работы: кафе при вокзале, где вечно толкалась разношёрстная публика.
Немного освоившись, я поняла, своё счастье надо ловить именно в ночных клубах, где тусуется обеспеченная молодёжь. Тогда я внаглую пошла к директору кафе, который давно на меня заглядывался, и попросила взаймы. Взамен пообещала собственное тело, если не смогу отдать деньгами.
Телом расплачиваться не пришлось. Мне повезло. Меня приняли. Правда, на помощника официанта. Моя работа заключалась в том, чтобы убирать грязную посуду со столиков, протирать их, да убирать за перепившими. Чтобы не приставали клиенты, униформа серая, невзрачная, волосы под колпаком, никакой косметики.
Тогда-то я и заметила эту троицу: Георг с Лавром и Филиппом. Георг ещё только в каких-то низших чинах ходил. Адъютант с принцем мне не понравились. Один был постоянно навеселе, а другой слишком уж блондин. А Георг прочно засел в мозгах: гора мышц, волевой профиль, чёрные волосы, а главное, его непоколебимая уверенность. И мне до коликов в животе захотелось, чтобы сказка про Золушку стала явью.
От него веяло чем-то таким, что хотелось подойти к нему и исполнить любое его желание. Я мечтала, как однажды он заметит меня. «Слушай, кто там у тебя работает, такая красивая, большеглазая. Пусть обслужит мой столик, я хочу посмотреть на неё поближе», скажет он нашему директору. Я могла часами придумывать нашу встречу. Когда я ходила по рынку, представляла, как мы одновременно возьмёмся за одно яблоко. Когда переходила дорогу, что он стоит на светофоре и смотрит на меня. Каждую свободную минуту я убегала в свой заветный уголок, где никем не замеченная, могла за ним наблюдать. Я должна была знать о нём всё: что он любит, как реагирует, каким бывает.
Я знала, что добьюсь своего. Ведь у меня было главное: мои волосы. Георг любил блондинок. Словно чувствовала, с первого дня приезда в столицу я блюла себя, не поддавалась на уговоры перепихнуться за углом, стоила из себя девочку-недотрогу. Оставался только вопрос, как привлечь к себе внимание Георга.
В тот вечер он танцевал между двух блондинок. Они так плотно к нему прижимались, словно хотели стереть его в порошок. А мне хотелось подойти и оттаскать их за патлы. Высокие, красивые, стильные девушки. И я серая мышка с платиновыми волосами, которые никто не видит. До чего же было обидно.
Меня отправили убрать столик блондинок. Отсюда было хорошо видно, как Георг прижимал к себе то одну, то другую, шептал им что-то на ухо. Они громко смеялись.
Я засмотрелась на них и уронила стакан. Наклонилась, чтобы поднять осколки, да порезалась. Вот уж не повезло.
Вдруг мне на руку кто-то наступил каблуком. Стекло, которое я держала в руке, врезалось в ладонь. Это одна из блондинок не увидела девушки в сером. Руку словно проткнули шилом.
Что ты здесь делаешь? недовольно проворчала блондинка.
Простите, убираю, пробурчала я.
Я смотрела на ладонь, проверяя, не осталось ли в порезе стекло. К счастью, рана оказалась неглубокой. А вот след от каблука болел сильно. Слёзы сами хлынули из глаз. Меня бросило в пот, пончики пальцев онемели.
Дай руку, посмотрю. Георг подошёл ко мне и взял меня за руку.
Я замерла, не решаясь поднять на него заплаканные глаза. Я думала о том, какая же я страшная, с опухшим от слёз носом и красными глазами.
Лавр, посвети, что ли, сказал он блондину. Тот достал телефон, включил в нём фонарик. Ну, ты знатно каблуком-то потопталась. Чуть без руки девчонку не оставила, обратился он к блондинке.
Нечего сидеть на полу было. Я её не видела. Сама виновата. Убирать надо, когда нет никого, девице, похоже, не было ни стыдно, ни жалко.