Да ты ничего не понимаешь! взвился в ответ Борис. Ты думаешь, у всех так, как у вас с Лялькой?! Трое детей, почти двадцать лет вместе, и до сих пор стопроцентный секс! А тут Я вообще удивляюсь, как у нас Митька-то появился! Знаешь, похоже, это семейное И, если Инка такая же, как ее старшая сестра, скорее всего, они с Сергеем разойдутся: он не такой «домашний», как я, да и детей нет. Ладно, что сейчас об этом говорить, давай лучше о деле.
Не знаю, что ты называешь делом, Борь. Цветочный бизнес это же мафия. То, что Лялька нашла свою нишу, не имея прямого контакта с криминалом большая удача. Она общается с Россией только по телефону, даже здесь, в Москве, разговаривает только по мобильнику, то есть через спутник и обратно. Ты даже не представляешь, в какую петлю собираешься сунуть голову! И потом, у тебя же нет никакого опыта в этих делах. Конечно, я могу уговорить Ляльку отправить тебе партию цветов, но что ты будешь делать с ними? Поставишь Аню торговать у метро? Так она все продаст по 3 рубля, по старым советским ценам, которые, как и все прочие завоевания социализма, накрепко засели в ее бедной головке. Дальше-то что? И вообще, тебе не кажется, что это глупо: ты работаешь в нефтянке, а хочешь «разбогатеть» на цветах? Ведь экономика России по-прежнему держится на «трубе», и все, кто сумел как следует к ней присосаться короли. Ты возьми любого сверхбогатого индивидуума, неважно, кто он будет: политик, предприниматель, шоумен, и копни поглубже наверняка найдешь нефть! Причем без всякой сейсморазведки, или что у вас там? Нет другого источника сверхдоходов! Все остальное камуфляж, разговоры в пользу бедных, хобби, наконец.
Да глупо, все очень глупо, особенно сейчас, когда оглядываешься назад. Я и сам не понимаю, как это получилось кругом все миллионеры, один я нищий. Я и не представлял размаха наступившего капитализма в отдельно взятом городе Москва вместе с Московской областью. Ты посмотри журнал «Недвижимость» там предложения на 100 страниц мелкими картинками от миллиона долларов и выше, и так каждую неделю! Такое ощущение, что бедных здесь уже меньше, чем богатых. Понимаешь, тогда, в начале перестройки, я и представить себе не мог, что можно так воровать ведь масштабы потрясают! Что можно не платить зарплату врачам и учителям, что можно не платить рабочим, а самим ездить на «мерсах» и покупать виллы в Испании? В общем, остается воскликнуть, как чеховскому дяде Ване: «Зачем я не крал?!» И ты тоже будешь меня упрекать? А сейчас уже поздно, все разобрано, поделено, присвоено. И все кругом мнят себя порядочными, деловыми, им положено Ну, почему, почему не я? Вот мы смеемся над Анькой, над ее идеализацией прошлого, а, в сущности, чем я отличаюсь от нее? Да в чем-то она права «Унесенные ветром», да и только. Дети развитого социализма, начитались книжек и всему поверили Ну да ладно, не стоит в жаркий летний день обсуждать судьбу Отечества и моего потерянного поколения. Если ты сможешь мне помочь c цветами, я все же попробую у моей коллеги по работе брат открывает цветочный магазин, здесь недалеко, в Бронницах. Она в курсе, что у нас родственники в Голландии, сама предложила поучаствовать.
Борька, с тобой все ясно! Скажи еще, что это не то, что я думаю!
Леш, но это действительно не то, ты так говоришь, потому что Татьяну не знаешь. В общем, договорились. И телефон этот берлинский ты мне оставь. Хотя, честно говоря, я и сам не знаю, что буду делать, если найду ее. Но в последнее время все чаще и чаще думаю о ней. Она мне снится. А все остальноеТы знаешь, я не самый примерный муж, но все мои похождения какие-то ненастоящие. Все как-то мимо души. И Анька это чувствует, потому и не ревнует всерьез. Или мне только так кажется?
Хорошо, договорились. Смотри, наши вернулись с купания. Да и твоя свояченица, оказывается, приехала. Пойду, поздороваюсь, расцелую красавицу по сравнению с моей половиной она просто топ-модель!
Борис остался на веранде. Похоже, Леша совершенно не верит в его деловые качества. Но что-то же надо делать?! Дети растут, денег надо все больше. А потом надо будет еще больше И пока все складывается так, что вряд ли он сможет их заработать в достаточном количестве. Выходит, права была Марина.
Осенью, после возвращения из Крыма, в Москве он увидел совсем другую Марину. Там, на море, они были свободны от сети отношений ближнего круга, которая накрыла их по возвращении домой. Да и не только ближнего в московской толпе легко потеряться. Борис, конечно, выделялся на общем фоне: довольно высокий, спортивный, удивительно хорошо сложенный для своих лет (спасибо плаванию, обычно в этом возрасте мальчишки еще довольно угловатые), в джинсах «levis» и кожаной куртке, привезенной ему отцом из Алжира, где тот работал по контракту. Да и учился он в 444-ой школе, которая в те времена уступала, быть может, только знаменитой 2-ой. Но Марина
Она принадлежала к более чем труднодоступной в те времена богемной среде. Отец Марины был музыкантом, работал в театре «Ромен». Несмотря на свои цыганские корни, он был родом из Эстонии, и ее мама, эстонка по национальности, работала переводчицей в журнале «Дружба народов». Хотя отец был настроен против артистической карьеры дочери, Марина занималась танцами и верховой ездой, кроме того, училась в немецкой спецшколе, играла в теннис. На первом свидании она появилась в длинном черном пальто с капюшоном, которое распахивалось при каждом шаге, открывая почти безупречные ноги и красную кожаную мини-юбку. Сумка на узком ремешке слегка покачивалась в такт шагам, отросшие с лета волосы Марины были пострижены «каре», и вся она была красива какой-то иноземной красотой.