Мама поставила чашки, отец чайник, но не сели, а отошли в сторонку: пошептаться.
Что тут за собрание? Светка, как обычно, пришла не вовремя, но мама её к разговору подключила сразу. Опять я оказался в пролёте. Но на этот раз мне есть с кем поговорить.
Ты как?.. хотел ещё спросить, откуда у неё такие шрамы, но счёл вопрос нетактичным.
Пока нормально.
И как это понимать? Интересно, почему она так нервничает? Хотя я ведь сам, чтобы успокоить нервы, на улицу выбегал.
Пока там тихо? я многозначительно кивнул на окно.
Относительно, задумчиво протянула она, и её взгляд вернулся к столу. Можно?
Конечно, я с готовность подтянул тарелку поближе: пусть лучше меня потом ругают, что не удержался, поэтому и взял бутерброд первым. Девочка , наоборот, не взирая на голод, взяла самый маленький, но есть не спешила.
Они замолчали и смотрят на нас.
Я тоже посмотрел на них, а потом демонстративно укусил бутерброд. И заметил, как отец скривился, а мама с горечью поджала губы. Манипуляция прошла успешно, только в животе будто что-то тоскливо заныло, но от своего поведения я отказываться не собирался.
Ну вот, опять, обречённо пробормотала девочка, откусывая по маленькому кусочку.
Тебе что-то не нравится?
Нет, все нормально. Просто опять начнутся расспросы. Опять придётся врать. Мне надоело: «Кто? Где? Потерялась или, может, сбежала?» А если шрамы видят, то родителей начинают обвинять. А правду Мне проще принять еду у ворот и молча уйти, без «душевных» бесед.
Мне оставалось молча смотреть, как она ест, а самому кусок в горло уже не лез. Кажется, я начал понимать, почему она не ответила, какая ей выгода от спасения такого бесполезного человека, как я.
Родители вернулись. Сели напротив нас, на диванчике. Отец разлил по чашкам чай, а сестра буравила то меня, то девочку взглядом, как большая надутая сова.
Как тебя зовут? спросила мама, пытаясь начать непринуждённую беседу за чаепитием.
Я внутренне напрягся. А ну как гостья выдаст что-то малопонятное и стопроцентно чужестранное.
Рита.
Рита? Я уставился на неё с глупым выражением лица. И, спохватившись, протянул ей руку.
А я Гена. Лавриненко, добавил с намёком. Будем знакомы!
Вы что, ещё не познакомились? удивилась мама.
Не-а, не до того было.
Я Маргарита Домбровская, она ответила на рукопожатие, накрыв мою правую ладонь своей левой рукой.
Хм, нормальное имя, и что я себе навыдумывал? На основе чего? Хотя, может, оно и не настоящее вовсе?
А где твои родители? продолжила мама.
Они только вчера переехали, неожиданно для себя ответил я вместо Риты. Мам, у неё стресс, можно мы, молча, поедим и всё?
Геннадий, первым опомнился отец, пока мама на время онемела.
Да, пап.
Кажется, я сумел привести отца в замешательство. Интересно, чем? Не наглостью же: мне за такое обычно подзатыльники прописывались.
И где вы познакомились?
Это был один из тех лёгких вопросов, над которым и думать не стоит.
Первый раз? Тут. А вот увиделись на речке.
После чего, вопросы полились как из ведра. Рите оставалось только поддакивать или смешно округлять глаза наверное, в такие моменты я или попадал в цель, или нёс откровенную чушь. Она меня так ни разу и не прервала.
Но как только разговор коснулся шрамов, Рита поднялась.
Извините, но мне пора. Спасибо за обед, и, повесив халат на спинку стула, собралась уходить.
А как же её вещи? Они до сих пор крутились в стиралке уже на самой последней стадии, на отжиме.
Постой, минуту, но она на меня так странно посмотрела, что я изменил решение. Ладно, я догоню.
Она что, обиделась? поинтересовалась сестра уже из ванной. Эй, ты что делаешь? Так нельзя, сломается!
Один раз можно! уверено возразил я, принудительно останавливая машину, а потом, чтобы не ждать, выдернул шнур из розетки. Так дверца открылась быстрее. Нет, не обиделась, ей действительно надо уходить.
Я запихнул всё ещё влажные вещи в пакет и побежал, но уже на пороге обернулся.
Вообще-то я солгал: у неё нет родителей. Я её провожу и вернусь, ладно?
Генка, крикнула сестра и бросилась за мной, но дальше калитки не побежала. Она же взрослая уже: несолидно бегать, тем более на каблуках и в мини-юбке.
Риту я догнал до того, как она пропала из поля зрения.
Вот, твои вещи, я передал ей пакет. Ты их почти забыла.
Первый раз, что ли? Зачем ты солгал?
Ты же сама говорила, тебе надоели расспросы. Вот я
Это глупо и нерационально, завтра враньё вскроется и тебе перестанут верить.
Оно уже сегодня вскроется, вспомнил я свои последние слова и поёжился. Меня определенно ждёт «весёлый» вечер в семейном кругу.
Тогда тем более. Смысл?
Я просто подумал, что ты хоть один раз можешь почувствовать себя обычной девчонкой.
Не стоило. От этого ещё больше неловко стало.
Эм-м-м, правда? Тогда извини. Надо было сказать.
У тебя хорошая семья, дружная.
Да. Знаю.
Тогда зачем ты топился?
Её вопрос застал меня врасплох, и я замялся, не зная, как объяснить. Пришлось сказать, что всё из-за сплетен, которые обо мне распускают, и, хуже того, этим сплетням многие верят. Так было всегда, очерняющим слухам верят охотнее.
Даже не знаю, ругать тебя, что это глупое решение проблемы или завидовать. Ведь тебя преследуют всего лишь сплетни.