Так на бесконечной Библиотеке построен фундамент главной книги, opus magnum, которую Егор писал в голове много лет, пересказывал друзьям за стаканом виски, надиктовывал своим сотрудникам. Она и называется так, что бесконечность присутствует где-то рядом: «Долгое время».
Повествование Гайдара свободно скользит по Библиотеке, по гигантскому массиву информации из экономической, социальной, политической истории. Переплетаются и сопоставляются примеры из разных периодов истории и разных отраслей, подкрепленные теоретическими выводами из книг начала XX века и свежей научной литературы, ксероксы которой только что принесли из ИНИОНа. Мозг Гайдара фабрика по производству пространственно-временных связок. Если связок слишком много, часть из них уходит в сноски длинные, иногда занимающие больше половины страницы, но столь же занимательные, как и основной текст.
Свою личную среду обитания Гайдар тоже превращал в библиотеку. Летом 1985-го Сергей Васильев навестил Егора в его квартире в Строгино: «Семья была на даче, мы общались практически целый день, ходили купаться на пляж напротив Серебряного бора. Меня поразил кабинет Егора, по периметру застроенный книжными стеллажами эта конструкция была повторена потом во всех его домах». В частности, в доме в Крылатском, куда переехала библиотека из квартиры на Мясницкой, фактически библиотека, принадлежавшая (как и сама квартира номер 75 на Мясницкой, 21, бывшая столовая Вхутемаса) мужу бабушки Лии Лазаревны Самсону Вольфовичу Глязеру, известному тренеру по фигурному катанию и автору шарад, книг для детей, популяризатору спорта. Его книга «Ларчик с играми» была издана в издательстве «Детская литература» в 1975-м тиражом 100 тысяч экземпляров и была невероятно популярна.
В этой же логике построен и кабинет Гайдара в Институте экономической политики 7 тысяч единиц хранения (по свидетельству его помощника Елены Мозговой), книги и ксероксы из библиотек, в основном из ИНИОНа. Когда Егора уламывали сделать ремонт в институтском кабинете, он активно сопротивлялся, согласившись лишь на радикальную переделку книжных шкафов книги и ксероксы не помещались на старых полках.
Такой же интерьер в его кабинете на даче в Дунино. Хотя в принципе весь первый этаж дунинского убежища приспособлен для работы здесь Гайдар раскладывал свои наброски, записи и ксероксы книг. Здесь он ходил из комнаты в комнату, размышляя. Писал, иногда стоя за классической конторкой.
Гайдар окружен книгами по периметру, это его крепость.
«Книжное знание» сколько презрения в этом словосочетании. Но некнижного знания не бывает реальность переплавляется в книгу, и тогда появляется возможность ее изучать. Гайдар занимался анализом реальности, причем еще студентом, специализируясь по кафедре экономики промышленности: он наблюдал за экспериментами в системе Минэлектротехпрома и изучал живьем работу предприятий. Трогал руками производство, из этого рождались статьи, книги и знания. Для себя и для других.
Эти первые книги были по-социалистически сдержанными и по-научному сухими. Статьи второй половины 1980-х были прагматически-критическими как само время. Книги 1990-х были первыми подступами к большим полотнам 2000-х, где было написано о главном крахе империи и экономической истории, вторгающейся в сегодняшний день.
Гайдар был из одного из последних поколений экономистов, которые знали Маркса, включая прежде всего его «Капитал», едва ли не наизусть. «Капитал» затертые тома студенческих лет, знаменитый бледно-серый трехтомник 19701974 годов издания, с самым зачитанным первым томом стоял (и стоит) на полке в том самом рабочем кабинете Гайдара в Институте экономической политики в Газетном переулке. Газетный очень подходящее название для структуры, созданной Гайдаром: он никогда не был чистым «академиком», его «академия» была близка публицистике и действию. В газеты и журналы он писал именно для того, чтобы сподвигнуть кого-то к действию. Записки и речи для верхних людей чтобы они, руководители страны, действовали. В библиотеке Гайдара в Институте «Капитал» стоит рядом с «Анти-Дюрингом» Энгельса, несколькими работами Михаила Туган-Барановского в дореволюционных изданиях и современной литературой о марксизме.
Собственно, с «Капитала» началась научная карьера Егора. Точнее, с задиристого спора о Марксе с преподавателем, который вел спецсеминар по проблемам хозрасчетной деятельности предприятий. Молодой доцент Виталий Кошкин увидел поднятую руку. Круглолицый юноша вежливо, но твердо заявил, что преподаватель неправильно трактует положение Маркса о соединении науки с производством. Кошкин предложил второкурснику Гайдару встретиться неделю спустя на том же семинаре и сверить точность цитат и мыслей. Доцент прибежал домой сильно обеспокоенный не хватало еще опозориться перед студентами. Открыл «Капитал», нашел цитату выдохнул: все правильно. Спустя неделю Гайдар признал свою ошибку, но, исписывая доску формулами, стал доказывать, что «Маркс был не прав».
Кошкин пригласил Гайдара в студенческий кружок, а затем предложил писать курсовую по кафедре экономики промышленности. Именно по этой кафедре Егор и специализировался, а потом писал и дипломную работу.