Юрий Климович
Синий фарфоровый тигр у изголовья
В воздухе над их улицей висел круглый организм, покрытый гладкой кожей. Очевидно, чтобы он не рухнул на землю, его опутывала сетка строп, как будто он лежал в авоське, ручки которой уходили в гигантское серебристое облако. Перед тем, как вбежать в дом, Брай скорчил шару рожу. И тот моментально уставился на мальчика единственным глазом.
Вот урод!
У Брая было всего пять минут: оставить школьный планшет, забрать арендованный гермошлем и бросить что-нибудь в рот. Но мимо деда Вени так просто проскочить было невозможно.
Ты уже из школы? Так рано?
Привет, дед!
Какую оценку принес, дружок?
Тройку по анатомии инсектоидов. Челюстные карманы, мандибулы тьфу!
Ну, не знаю, я биологию любил Опять убегаешь? А кто будет уроки учить? в свои тридцать девять дедушка Веня был уже совсем стареньким, хотя еще неплохо видел без очков и с кряхтением мог сделать сальто-мортале. Больше всего деятельного деда огорчало, что на пенсии ему теперь предстояло провести как минимум лет пятьдесят. У него были основания так полагать в его родословной дедушки умирали не раньше девяносто пяти. А что такое жизнь пенсионера раз в неделю танцевальная тусовка «Последняя весна», и все!
Брай любил старика и, когда собирал по старым дачам макулатуру, обязательно клал в почтовый ящик что-нибудь из прессы полувековой давности. Теперь узнать новости можно было только из телеящика, а дед обожал за завтраком развернуть газету.
Опять убегаешь?
Понимаешь, послезавтра финал олимпиады. Времени для подготовки болида в обрез.
Ну, не сейчас, так через месяц победишь
Дед, вы все перепутал. Это чемпионаты мира по космическим гонкам проходят раз в месяц, а олимпийские игры раз в четыре года! У меня остался последний шанс! К восемнадцати, когда будут проходить следующие олимпийские гонки, у меня уже будет никудышная реакция. Представляешь себе?!
Да уж многозначительно протянул дед Веня. Олимпиада это звучит! Помню-помню, Бимон как сиганет на десять метров! Или даже на двенадцать, он же из Африки, там умеют скакать что вверх, что вбок А наш Сашка Белов, как он канадцам на последней секунде, а? Сам себе бросил на ход, сам поймал и блям в корзину! Тоже мне, дримтим*
Брай переминался с ноги на ногу, но не решался прервать доисторические воспоминания старика.
А потом, когда с этими инопланетянами затеялись, то все программу игр испоганили Люди-жабы из Болотного созвездия улетают на двадцать метров, святым с одноименной планеты и бегать никуда не надо народ только стартует, а он уже на финише стоит. И ведь согнется, болезный, и дышит, будто у него одышка, а сам всего лишь переместился в пространстве, и золото его! Что на стометровке, что в марафоне. И конный спорт стал терять фанатов, хотя там девушки так на коне скакали, так скакали, ногами дрыг-дрыг-дрыг двухметровыми!
Дед, я полечу.
Я всегда говорил: пусть люди соревнуются, как и раньше, а обезьянам и инопланетянам выделить по одной дисциплине, и вот там они пускай боксируют или икру мечут Ну, можно покер сделать совместным, там нам не будет равных! Но он не олимпийский вид, кажется
Брай улыбнулся если бы в программе олимпийских игр были игральные карты, то что бы он выбрал покер или гонки? Глупости, что может прекраснее, чем нарезать в гигантском слаломе на своем болиде до Луны и обратно! А ведь были времена
Помнил он, как в глубоком детстве, лет так в девять, каждый пацан во дворе щеголял именной колодой. Были у них свои шулера, а у одного фраера в потаенном кармане была стопка карт с раздетыми девицами. Брай мало разбирался в девушках, но понимал, что это круто. А все училка Марья Муратовна! Когда они проходили старинных поэтов, ему выпало учить наизусть одно стихотворение. Он до сих пор его помнил:
А в ненастные дни
Собирались они
Часто.
Гнули, мать их ети!
От пятидесяти
На сто.
И выигрывали,
И отписывали
Мелом.
Так в ненастные дни
Занимались они
Делом.
Все это было так по-мужски, так романтично! Но надо отдать должное пожилой ли́терше: когда в рамках областного детского движения «Любовь к отеческим гробам» каждому школьнику выделялась могила для ухода, она и показала Браю скромный кенотаф, стилизованный под ракету, на углу загородного кладбище. На памятнике было выгравированы имя «Фредди Крайслер» и внизу надгробная надпись «Выдающемуся космолетчику и покеристу-виртуозу, другу и мужу», которая его чем-то покорила.
В тот день он прибежал на кладбище после курсов космического пилотажа, докрасил ограду и с помощью корнеудалителя стал выдергивать одуванчики из цветника перед стелой. Там он и нашел фарфорового тигра, стоящего на задних лапах. Он отмыл фигурку в ручье и поставил на бетонную подставку.
Ночью Браю приснился человек в гермошлеме и джинсовом скафандре. Он играл в шашки, но почему-то игральными костями.
Ходи, приказал Фредди. Брай не мог через защитное стекло шлема разглядеть лицо мужчины, но был убежден, что перед ним Фредди Крайслер. Брай двинул на другую клетку черный кубик.
Рука мертвеца! захохотал Фредди. Четыре черных кубика в ряд! Тебе предстоит плохой день Ходи!
После следующего хода Брая Фредди развеселился еще больше.