Цзян принёс ему флягу с водой, ещё раз хлопнул Кана по плечу, пробормотал что-то про выздоровление и ушёл, поглощённый своими мыслями; да и не так много у него было свободного времени. А Циню только и оставалось, что сидеть на походной койке, делая глоток за глотком, и рассматривать полевой госпиталь. Как много раненых. Лекарей действительно не хватало, на земле валялись грязные бинты, а воздух был наполнен едким запахом лекарств. Рядом с ним лежало несколько обугленных тел, а чуть дальше стонущий солдат с повязкой на лице, и Кан совсем не хотел думать о том, что это влияние его отца лишило кого-то глаз. Когда-то он и сам лишил дружка Бая зрения, но Цинь-младший не замечал, насколько он похож на Аманя. Та детская разборка казалась ему справедливой, а это Но значит, ему не привиделось. Холодный страх ехидно царапнул где-то внутри, но Кан отмахнулся. Что он может с этим сделать? Чудовище из подвала живёт не только в подвале, он это знал. Но то, что оно ходит ручной псиной за его отцом (или отец за чудовищем), это было открытием. Ему правда стоило поговорить с ним. Посидев ещё полчаса, Цинь кое-как поднялся и медленным шагом направился к лекарю, который, осмотрев мальчишку, бесцеремонно приказал не занимать место в шатре: «Встать можешь иди в строй, голова у тебя не отваливается, будешь жить».
***
Значит, царь Канрё отказывается сдаваться? в штабном шатре генерал Ван недовольно перевёл взгляд с Цинь Аманя на карту. Он старался не вспоминать то, что произошло два дня назад.
Предсказуемо. Иногда власть ослепляет настолько, что человек готов умереть ради неё. Небо отвернулось от этих земель, Амань выглядел удивительно спокойным, но все его мысли были сосредоточены на госпитале. Бездна побери, он способен превратить аванпост в пепел, но не в состоянии вылечить собственного сына! Каждый раз, когда он приходил проведать Кана, тень в его ногах, кажется, смеялась над бессилием самоуверенного смертного. И с каким удовольствием он вернулся бы сейчас с ним в Лоян, но Амань был связан обещанием закончить эту кампанию. И он старался. Даже слишком. Однако вести из Канрё лишь раздражали шэнми царство отказывалось капитулировать и упрямо цеплялось за свободу.
Придётся идти на штурм, Ван поправил повязку. Надеюсь, без демонов, шэнми.
Всё зависит от вас, господин генерал, Амань подобрал с карты резную фигурку, обозначающую столицу Канрё. Император приказал мне выиграть, чьими силами не важно.
Четверть солдат, господин Цинь. Ваше появление забрало четверть армии.
Другая четверть сгорела. Какое счастье, что у нас осталась ещё половина личного состава, не правда ли?
Ван скрипнул зубами и хотел было что-то добавить, но в шатёр вошёл солдат, поклонившись обоим аристократам.
Господин Цинь, из госпиталя передали, что ваш сын пришёл в себя.
Спасибо, Амань сжал фигурку и слегка склонил голову набок. Что ж. Через два дня мы будем готовы к штурму, генерал. Вы же изучили бумаги, которые предоставил Чжан?
Безусловно.
Тогда не мне вам объяснять, что запасов кристаллов Чанкина недостаточно на всю страну. Учитывая записи торговцев, Канрё остаётся только защищать столицу. Возьмём её, и истории конец.
Надеетесь поскорее вернуться в Лоян?
Такова была воля Императора, Амань безразлично пожал плечами. Чтобы не усугублять ваши потери, предлагаю зайти с двух флангов. Не важно, на кого будет отвлечена стража на солдат или на мои силы. Закончим за день, кто-то пробьёт оборону.
Согласен.
Видите, мы прекрасно умеем находить общий язык, Амань подбросил резную фигурку, и она вспыхнула чёрным пламенем, сгорая в воздухе. Подумайте о позиционировании, я скоро вернусь.
Рад, что ваш сын в строю.
Как и я тому, что вы не совершили измену, генерал. Империя потеряла бы прекрасного полководца.
***
Его сын стоял у шатра, бледный и самоуверенный, как обычно. Больше всего на свете Аманю хотелось взять его за шиворот и повесить болтаться на воротах родового поместья на пару дней, чтобы тот хорошенько подумал о своём поведении, но вместо этого он только холодно оглядел Кана. Хвала Небу, в доспехи ещё не вырядился и на коня не вскочил.
Ну что, и как тебе воюется?
Отец
Амань вздохнул и обнял Кана, на секунду вцепившись в него так, что мальчишке стало даже больно. Было что-то ненормальное в движениях отца, но это не было похоже на того монстра, которого он видел на берегу реки.
Кх-х задушишь.
Бездна тебя знает, может, я в последний раз тебя вижу. Пятнадцатилетний идиот, Амань отпустил сына и нахмурился. Что сказал лекарь?
Жить буду. Отец, Хонгха
Не то, что я хотел тебе показывать.
Но это был ты.
Я. Теперь ты сам увидел, за что на самом деле не любят нашу семью. Возможно, придётся повторить при осаде, так что как-нибудь смирись со своей памятью и не смотри на меня побитым щенком.
Подожди, Кан покачал головой. Все эти тени демоны. И то, что в подвале. Что ты сделал тогда?
Тогда?
Когда я был маленьким.
Отец замер, удивлённо взглянув на сына. Помнит? Он-то надеялся, что Кан и Сюин забудут ритуал или посчитают его дурным сном. Память резко выбросила на волю воспоминания о безжизненном детском теле, из которого он самолично вынул душу, а потом