Поскольку он доверял мне, я считала крайне аккуратно, чтобы ненароком его не подвести. Он не был хозяином лавки, но очень ответственно подходил к работе. Вечером, закрыв магазин, он не возвращался в поселок, а сидел в одиночестве на земле и глядел в темное небо. Он был простодушен и честен и за месяц работы в магазине так ни с кем и не подружился.
Как-то раз я пришла в магазинчик, чтобы рассчитаться, отдала ему деньги и собралась было уходить, но Сейлум, опустив голову, все мусолил мою тетрадку. Было ясно, что он не забыл ее отдать, а хочет о чем-то со мной поговорить.
Я подождала пару минут, но он все молчал. Тогда я взяла из его рук тетрадь.
Ладно, я пошла! Спасибо тебе! До завтра! Повернувшись, я двинулась к выходу.
Тогда он поднял голову и окликнул меня:
Сеньора Кэро
Я остановилась и стала ждать, что он скажет дальше, но он снова замолчал. Лицо его заливала краска.
Ты что-то хотел сказать? ласково спросила я, но он только еще больше смутился.
Я хотел я хочу попросить вас написать очень важное письмо, выпалил он наконец, не решаясь взглянуть на меня.
За чем же дело стало? Кому письмо? спросила я его. До чего же застенчивый парень!
Моей жене, потупившись, произнес он так тихо, что я с трудом расслышала.
Ты женат? изумилась я. Сейлум целые дни проводил в магазинчике, и ел там, и спал. Родителей у него не было, семья старшего брата особо о нем не заботилась, мне и в голову не приходило, что у него есть жена.
Он кивнул, волнуясь так, словно выдал мне великую тайну.
Где же твоя жена? Почему она не здесь?
Я понимала, что творится у него в душе. Начать разговор он не решался, но явно ждал моих расспросов.
Так и не ответив, он огляделся и, убедившись, что в магазине никого кроме меня нет, достал из-под прилавка цветную фотографию, сунул ее мне и снова опустил голову.
На фотокарточке с истрепанными углами красовалась арабская женщина в европейском наряде, с правильными чертами лица и большими глазами. Ее уже немолодое лицо было покрыто толстым слоем разноцветной косметики. Одета она была в открытую блузку без рукавов и мини-юбку давно вышедшего из моды яблочно-зеленого цвета. Талию обвивала медная цепь, а полные ноги были втиснуты в высоченные желтые ботфорты на каблуках, зашнурованные крест-накрест до самых колен. Половина черных волос была зачесана наверх, образуя подобие птичьего гнезда, другая половина ниспадала на плечи. Все это великолепие дополняла дешевая бижутерия и сверкающая лаковая сумочка из черного кожзаменителя.
От одного взгляда на эту фотографию у меня зарябило в глазах. В жизни, сбрызнутая духами, эта особа, наверно, выглядела еще ослепительней.
Я посмотрела на Сейлума. Он с замиранием сердца ждал моей реакции. Мне не хотелось его огорчать, но трудно было подобрать слова для восхищения этим пышным фальшивым розаном. Я аккуратно положила фотографию на прилавок.
Какая модница! Не чета местным девушкам, осторожно произнесла я, стараясь и чувств его не задеть, но и душой особо не кривить.
Услышав мои слова, Сейлум обрадовался и подхватил:
Да, она модная и очень красивая, местные девушки с ней не сравнятся.
Где же она? спросила я с улыбкой.
Сейчас она в Монте-Карло. О жене он говорил так, словно она была богиней.
Ты был в Монте-Карло? Я подумала, что ослышалась.
Нет, мы поженились в Алжире в прошлом году, ответил он.
Почему же она не приехала с тобой в Сахару после свадьбы?
Услышав мой вопрос, он помрачнел, и вся его восторженность улетучилась.
Саида велела мне вернуться, пообещав приехать через несколько дней вместе со старшим братом. А потом в общем
так и не приехала, закончила я вместо него. Он кивнул, глядя в пол.
Давно это было? снова спросила я.
Больше года назад.
Что же ты раньше ей не написал?
Я у него словно защемило в горле. Кому же я мог об этом рассказать? Он тяжело вздохнул.
А мне, постороннему человеку, взял и рассказал, подумала я.
Покажи-ка адрес. Я решила помочь ему.
Он дал мне адрес. Действительно Монако, Монте-Карло, а никакой не Алжир.
Откуда он у тебя? спросила я.
Я ездил за ней в Алжир три месяца назад, сказал он, запинаясь.
Ай-я, что ж ты сразу не сказал? Из тебя лишнего слова не вытянешь. Значит, ты уже ездил к ней?
Ее не было. Брат сказал, что она уехала, дал мне эту фотографию и адрес и велел возвращаться домой.
Проехать тысячу верст ради фотокарточки какой-то вульгарной особы?! Вздохнув, я посмотрела в правдивое и доброе лицо Сейлума.
Скажи, Сейлум, а сколько ты заплатил семье невесты? Я вдруг вспомнила о свадебном обычае жителей пустыни.
Много. Он вновь опустил голову мой вопрос явно затронул его за живое.
Сколько именно? понизив голос, спросила я.
Больше трехсот тысяч.
Я оторопела.
Не может быть! Откуда у тебя столько денег? с сомнением спросила я.
Да-да, честное слово! стоял он на своем. В позапрошлом году отец перед смертью оставил мне денег, можете брата спросить.
5
Сань-мао цитирует трактат китайского философа Мэн-цзы (372289 гг. до н. э.) Подробнее см. Комментарии-1.
6
«Персиковый источник» название утопической поэмы китайского поэта Тао Юань-мина (365427), китайская метафора райского уголка.