Примечательно, что архиепископ Новгородский Геннадий в конце XV века ратовал за просвещение русского духовенства, сетуя, что «не можем добыть, кто бы горазд грамоте кого бы избрати на поповство он ничего не умеет, только то бредет по книге, а церковного настатия ничего не знает». При этом из цитируемого отзыва архиепископа ясно, что речь идет о грамотных русских людях, представленных Геннадию для экзамена на предмет пригодности к церковному богослужению, но не знающих при этом церковнославянского языка! Иными словами, гражданской русской письменностью владели гораздо больше людей, чем церковнославянской. Большинство русских людей до начала XVII века и прихода к власти Романовых были грамотными в частности, все казачество. А затем «тишайший» царь Алексей Михайлович Романов истребил поголовно грамотных староверов. При нем же и его сыне Федоре уничтожены разрядные книги и почти все подлинные документы, касавшиеся истории доромановской Руси. Именно Алексей Михайлович окончательно закрепостил большинство населения, чем и сделал его неграмотным к началу XVIII в., так что Петру I пришлось приглашать иноземных учителей. После смерти Петра, во времена бироновщины, и позже, Байеры-Миллеры-Шлецеры и начали писать «древнерусскую» историю на западноевропейский лад.
М.В.Ломоносов, внесший неоценимый вклад в русскую науку и культуру, первым среди ученых провел критический анализ церковнославянской азбуки и обозначил принципиальную границу между нею и гражданской русской азбукой, прямой наследницей праславянской азбуки.
М.В.Ломоносов, внесший неоценимый вклад в русскую науку и культуру, первым среди ученых провел критический анализ церковнославянской азбуки и обозначил принципиальную границу между нею и гражданской русской азбукой, прямой наследницей праславянской азбуки.
Ряд авторов X XI вв. Ибн Фадлан, Ибн-Эль-Недим (отмечены выше), Титмар Мерзебургский и др. упоминают некие «письмена», использовавшиеся «славянами». В частности, Титмар Мерзебургский, описывая западнославянскую крепость-храм Ретра (Радигощ, Радогост, Радегаст) на острове Рюген, пишет, что на каждом из имевшихся в святилище идолов было вырезано имя божества, им изображённого, письменами, чем-то напоминающими германские руны. Бронзовые изображения богов лютичей и ритуальные предметы из Ретринского храма были найдены в земле деревни Прильвиц в конце XVII века. Фигурки были покрыты славянскими «руническими письменами». Сохранились их репродукции5, но российской официальной наукой фигурки объявлены почему-то фальшивками.
Ибн Фадлан, арабский посол в Волжскую Булгарию в 922 г., рассказывает о нравах и обычаях русов, прибывших по торговым делам в Булгарию. После ритуального сожжения умершего соплеменника русы (!) оставили надпись на могиле Фадлан пишет: «Потом они построили на месте этого корабля, который они вытащили из реки, нечто подобное круглому холму и водрузили в середине его большую деревяшку хаданга (белый тополь или берёза), написали на ней имя [умершего] мужа и имя царя русов и удалились». К сожалению, Ибн Фадлан не оставил более подробных заметок об этнографической принадлежности русов, которые давно обосновались на славянских землях и владели отдельной рунической письменностью.
Арабский писатель Ибн-аль-Надим в «Книге росписи известий об ученых и именах сочиненных ими книг» (987988 гг.) сообщает: «Русские письмена. Мне рассказывал один, на правдивость коего я полагаюсь, что один из царей горы Кабк [Кавказ] послал его к царю Русов [опять же видим, русов, а не славян]; он утверждал, что они имеют письмена, вырезываемые на дереве. Он же показал мне кусок белого дерева, на котором были изображения, не знаю были ли они слова, или отдельные буквы, подобно этому». Однако надпись, сохранённая Ибн-аль-Надимом, настолько искажена, стилизована под арабское письмо, что расшифровать её до сих пор не удалось. Предполагается, что белое дерево для письма было просто берёзовой корой.
Большое внимание исследователей привлекают загадочные знаки, встречающиеся наряду с кирилловскими надписями на старорусских календарях и на пряслицах XXI и более поздних веков. В 40-50-х годах XX-го столетия многие пытались увидеть в этих знаках прототипы глаголических букв. Но в настоящее время ученые склоняются к пониманию этих знаков как славянских мистических (!) символов.
Имеются прямые указания о применении письменности на Руси в договоре Олега с греками (911 г.), где отмечено о существовании у русских письменных завещаний. В договоре Игоря с греками (944 г.) говорится о золотых и серебряных печатях, о посыльных грамотах, которые вручались русским послам и гостям6, отправляющимся в Византию. Включение же в договоры с Византией особых пунктов о завещаниях, посыльных, гостевых грамотах и печатях доказывает не только то, что все это уже существовало на Руси вначале X в., но также и то, что к X в. это стало распространенным явлением. Памятниками русской письменности X в. должны считаться и сами договоры с Византией, так как перевод их с греческого на русский современен договорам. Особенно интересно имеющееся в договоре 911 г. указание, что Русь и Византия и в более давние времена (т.е. еще в IX в.) решали спорные вопросы «не только словесно, но и письменно».