Мы намеренно остановились на этих базовых сведениях Эзотерического учения, чтобы был понятен в дальнейшем процесс эволюции человеческого языка (речи). Итак, санскрит является древнейшим арийским13 языком, так как рожден предыдущей цивилизацией атлантов. Именно от них арьи, первые представители нашей цивилизации, получили этот язык, который и начал эволюционировать уже среди представителей Белой расы. В дальнейшем будет показано, что русский язык глубоко родствен санскриту, так как, по-видимому, нарождался и развивался в среде арьев параллельно с санскритом. А это напрямую свидетельствует, что русский язык наидревнейший язык представителей цивилизации Белой расы. Для более подробного понимания именно такого пути развития истории смотрите исследование «Эзотерика ключ к познанию реальной истории человечества».
III Почему русские говорят на санскрите?
2 июля 1872 года в городке Каргополь нынешней Архангельской области умер Александр Гильфердинг дипломат, политик, учёный-славяновед, член-корреспондент Петербургской академии наук. Он одним из первых в России исследовал санскрит и связь этого древнеиндийского литературного языка с языками славянскими. В XIX веке в поисках истоков отечественной цивилизации российские учёные вновь и вновь обращались к санскриту. Появившаяся тогда теория об общих корнях «славян» и ариев получила поддержку у таких видных славистов столетия, как Измаил Срезневский и Александр Афанасьев. Однако сам санскрит был открыт для науки не в России. В 1786 году внимание европейцев на него обратил Уильям Джонс, востоковед и филолог, основатель Британского азиатского общества в Калькутте. «Независимо от того, насколько древен санскрит, он обладает удивительной структурой, отмечал Джонс, он более совершенен, чем греческий язык, более богат, чем латинский, и более изыскан, чем каждый из них. И в то же время он носит столь близкое сходство с этими двумя языками, как в корнях глаголов, так и в грамматических формах, что это вряд ли может быть случайностью».
Санскрит, который только в письменной форме существует более двух тысячелетий, был признан эталонной мерой, отправной точкой при исследовании европейских языков. Стала складываться концепция их генеалогического единства, в лингвистике возник сравнительно-исторический метод. До сих пор остаётся актуальным высказывание филолога, индолога Фридриха Максимилиана Мюллера: «Если бы меня спросили, что я считаю крупнейшим открытием XIX века в изучении древней истории человечества, я бы привёл простое этимологическое соответствие санскритское Dyaus Pitar = греческое Zeus Pater = латинское Jupiter». Между тем наибольший процент слов, сходных по структуре, звучанию и значению с санскритской лексикой, приходится именно на славянские языки, а уже затем на все прочие европейские. Такой вывод и сделал замечательный российский славист Александр Гильфердинг: «Близость необыкновенна».
В подготовленном А. Гильфердингом в 1853 году труде «О сродстве языка славянского с санскритским» в полной мере отразилась его славянофильская позиция, согласно которой культурная история «славян» обособлена от европейской цивилизации. «Язык славянский во всех своих наречиях сохранил корни и слова, существующие в санскрите, пишет Гильфердинг. В этом отношении близость сравниваемых языков необыкновенна. Как ни хорошо обработаны новейшими учёными прочие языки европейские, однако ни в одном из них не найдено столько слов, родственных санскритским, при первой попытке изучить сравнительно его лексический состав Языки санскритский и русский не отличаются между собой никакими постоянными, органическими изменениями звуков». Гильфердинг заключает, что языки славянские и литовский сходятся с санскритом в пяти звуковых законах, «чуждых прочим ветвям индоевропейского племени». В частности, в смягчении согласных. Эту близость он объясняет более продолжительным «доисторическим единством и общением». Учёный приводит обширный перечень содержащихся в русском языке и санскрите родственных, по его мнению, слов.
Вот примеры лишь нескольких таких словарных пар: «Агнец»: aghna «неприкосновенный»; «амбар»: ambarajami «собираю, коплю»; «валить»: val «двигать»; «видеть»: vid «узнавать»; «диво»: div «блестеть»; «каяться»: khai «сожалеть»; «канючить»: kan «стонать, жаловаться»; «лупить»: lup «лупить, резать»; «малина»: malin «кустарник»; «пакость»: phakk «бесчестно поступать»; «питать»: pitu «пища»; «улей»: ulva «дупло». Хорватский славист Ватрослав Ягич отметил монографию Гильфердинга, признав в его анализе ряд верных наблюдений, но в целом отнёсся к этой работе скептически. По мнению Ягича, в своём стремлении объять необъятное, то есть весь санскритско-славянский лексикон, автор во многих случаях образовывал словарные пары по кажущемуся созвучию либо, при близости значений, не учитывал более точные звуковые признаки.
Вот примеры лишь нескольких таких словарных пар: «Агнец»: aghna «неприкосновенный»; «амбар»: ambarajami «собираю, коплю»; «валить»: val «двигать»; «видеть»: vid «узнавать»; «диво»: div «блестеть»; «каяться»: khai «сожалеть»; «канючить»: kan «стонать, жаловаться»; «лупить»: lup «лупить, резать»; «малина»: malin «кустарник»; «пакость»: phakk «бесчестно поступать»; «питать»: pitu «пища»; «улей»: ulva «дупло». Хорватский славист Ватрослав Ягич отметил монографию Гильфердинга, признав в его анализе ряд верных наблюдений, но в целом отнёсся к этой работе скептически. По мнению Ягича, в своём стремлении объять необъятное, то есть весь санскритско-славянский лексикон, автор во многих случаях образовывал словарные пары по кажущемуся созвучию либо, при близости значений, не учитывал более точные звуковые признаки.