Дохнуло густым алкогольным опытом.
— Ты местный? — спросил его Мстислав.
— Нгкмдк, — утвердительно ответил охламон.
— Commment vous appelez — vous, monsieur? [4] — поинтересовался Герасим.
— Телескопов мое фамилие, — нгкмдкнул охламон. — Точнее — через черточку, Телескопов-Незаконный.
Следующий вопрос был задан уже на «вы»:
— К литературному герою имеете отношение?
— Прямое, — ответил человек. — Папашей мне приходится. Я тут на месте действия инструктором числился, а сейчас вот приватизировал это м.д. и стал владельцем. Покататься не желаете? Зонтиков купите?
Путешественники вернулись к непринужденной манере:
— Ладно, лох, берем твои зонтики, только если ты с нами на пристань поедешь.
Дважды просить себя сын исторического персонажа не заставил и немедленно забрался в «Ниву». Там он тут же обнаружил непочатую бутылку «Столицы». «Угощаете, милостивые государи?» И, не дожидаясь ответа, отвинтил.
— Что-то в нем есть от папаши, — сказал Герасим, пока тот булькал. — Но вот интересно, что в нем от мамаши?
Мстислав внимательно наблюдал Т.-Незаконного в зеркальце заднего вида.
— Скажи, друг, ты такого Налима знаешь?
Телескопов-Н., уже захорошев, пребывал в размягченном счастливом состоянии. Он, видно, с трудом верил своей удаче. Вот так лежишь весь день под вонючим кустом по месту приватизации, без надежд, без оптимизма, и вдруг тебя два симпатичных бандита вытаскивают наружу, сажают на мягкое, вливают крепкое, обещают денег; значит, можно и под кустом дождаться справедливости. В ответ икнул:
— Нгкмдк, да кто ж его не знает, он же ж из нашенских, из Окоемовых! Гусенеанец!
— Герка, слышишь, как он говорит, — гусенеанец!
— Это по-римски, — пояснил Владимир. Да-да, конечно, он был Владимир, Владимир Владимирович.
— Опознаешь Налима? — спросил Мстислав. Получив в ответ еще одну утвердительную полуотрыжку, они приблизились к пристани. К этому времени уже начал расцветать над просторами Стрёмы медлительный северный закат. «Михаил Шолохов» приближался к перекошенному и частично в мелководье затонувшему дебаркадеру. Теплоход этот своими гладкими боками мало напоминал знаменитого плагиатора советской литературы. Закат изящно, если не декадентно, отсвечивал в стеклах верхней палубы.
— Да вон как раз Налим и стоит наверху вместе с дамочкой, — показал В. В.
Указанный не то чтобы стоял, но как бы свисал, удерживаясь от падения в прибрежные воды путем обхвата стойки навеса. Гладкостью своих боков этот сильно нетрезвый пассажир как раз соответствовал теплоходу. Двубортный «Версаче» плотно обкладывал крупного, но с маленьким ротиком и щуплыми усиками — мужланища. Кто-то его метко в свое время прозвал Налимом — сущий налим, господа, идет в наши сети. В.В. прокомментировал:
— Наверное, квасил Налим всю дорогу от Москвы в своем суперлюксе с дамочкой.
Мстислав и Герасим стояли потрясенные, однако не встреча с долгожданным Налимом потрясла их, а его спутница. Ведь это была не кто иная, как Маринка Дикобразова, их сокурсница по филфаку и третий, после них, член правления капиталистической компании «Канал». Собравшись брать Налима, они утаили это опасное дело от слабого пола и вот теперь не могли прийти в себя от изумления, увидев «княжну Дикобразову», как ее звали на факультете, рядом с бандитом. Да и не просто рядом стоят, а вроде как уже и породнились. Просим также обратить внимание на шиншилловую накидку. Уж наверняка Налим ее купил княжне в Нижних Горячах на международном аукционе.