Вскорости привели Василька. Бледного как снег парня поставили перед Карлом Иванычем. А тот глядит весело, скалит зубы по-волчьи и говорит шуткой:
Ты что же это, нищеброд, на девичью красу даром глаза пялишь? За погляд-то ведь деньги берут. Иди-ка поближе. Поговорим маленько.
Ну, уселись они за стол. Карл Иваныч всё скалится:
Вот что я решиль. Найдёшь мне золотую жилу отдам за тебя дочь, а не найдёшь быть тебе битым. Даю три дня. Потом не взыщи шкуру спущу. А Розу замуж выдам за купца. Пшёль!
Выскочил от приказчика Василёк ни жив ни мёртв. Где же искать ему золотую жилу? Тут-то и вспомнил он про Чертовку да скорее к лесной старушке. Так и так, обсказал ей Василёк условие Карла Иваныча. Та и призадумалась. Василёк тоже молчком сидел, на цветки, корешки да травы таращился, что по всей избёнке навешены. Сам же их собирал.
Вдруг Чертовка проскрипела:
Гляжу, не сладко тебе, дитёнок, житьишко-то задалось. Открытые цветы тут не помогут. Тебе нужен неоткрытый цветок. Слыхал про папору?
Нет, бабушка.
Папора цветок колдовской. Он знает, где золотые самородки в земле лежат. Клады им открывают. Цветёт папора на Иванов день и всего один миг. Нужно успеть сорвать, пока черти не помешали. Сорвал, спрятал за пазуху и беги без оглядки.
Взмолился Василёк:
Ты ведь, бабушка, всякий цветок в наших местах знаешь. Подскажи, где же мне папору искать? Ведь Иванов-то день как раз завтра!
Ищи в траве на берегу реки.
Как же я пойму, что это колдовской цветок?
Увидишь поймёшь. Но запомни, для человека он вредный.
Чем вредный-то?
Этого я и сама не знаю. Так моя прабабушка сказывала.
Вот на другой день к вечеру отправился Василёк к реке. По дороге насобирал целый веник листков да цветков, но всё больше из объеди: багульник да черемицу, омег да дурман-цветок, да резунов всяких.
Всю ночь ползал Василёк по берегу, рвал траву, искал колдовской цветок. Целое поле выполол руками, а всё напрасно. Лишь когда наступило утро, увидел Василёк посреди голой земли куст в половину своего роста. Куст был покрыт золотистыми бутонами в виде подков. Это взошла папора, указывающая, где золото родится.
Кинулся к кусту Василёк, себя не помня от радости, протянул уж было руки к нему, но то ли сам споткнулся, то ли нечистый ножку подставил, а только упал Василёк. Протёр запорошенные пылью глаза, проморгался, глядь нет папоры! Не успел!
Вдругорядь отправился Василёк к Чертовке. А та уж знала о его беде. Сначала-то выбранила его, конечно. Потом сменила гнев на милость. Всё же Василёк много ей сноровлял. Проскрипела с укоризной:
Осталось у тебя два дня, непутёвый. Папору ты проворонил, значит придётся Манючку использовать.
Проскрипела и достаёт из-за печки особенное существо червяка в виде подковы с присосками.
Зачем же мне этот урод, бабушка?
Экой ты, дитёнок, бестолковый! Это манючный червь. Он тебе что хошь под землёй найдёт. Ну, всё как есть золото, платину, самоцветы. Пустишь его ползать, а он там, где клад закопан, радужным цветом нальётся.
Не теряя времени, поспешил Василёк подальше в лес, шёл пока смеркаться не стало, наконец, выбрал поляну пошире, положил Манючку на землю. Сам сел рядом и наладился ждать, хоть и умаялся ночь же не спал когда диковинный червяк золотую жилу отыщет. Пока ждал, соскучился, прилёг на мягкую травку да незаметно для себя и заснул. И приснился Васильку удивительный сон. Будто стоит он на поляне, дивится. Под ногами его трава колышется золотая, тонёхонько позванивая. В золотой траве цветы растут каменные лазоревые, зелёные, белые, чёрные, красные ну всякие. Которые из мрамора, которые из малахита, которые из змеевика-камня. Над цветами козявки разные огоньками сверкают, трепыхаются, как пляшут. Диво дивное, чудо чудное!
Не теряя времени, поспешил Василёк подальше в лес, шёл пока смеркаться не стало, наконец, выбрал поляну пошире, положил Манючку на землю. Сам сел рядом и наладился ждать, хоть и умаялся ночь же не спал когда диковинный червяк золотую жилу отыщет. Пока ждал, соскучился, прилёг на мягкую травку да незаметно для себя и заснул. И приснился Васильку удивительный сон. Будто стоит он на поляне, дивится. Под ногами его трава колышется золотая, тонёхонько позванивая. В золотой траве цветы растут каменные лазоревые, зелёные, белые, чёрные, красные ну всякие. Которые из мрамора, которые из малахита, которые из змеевика-камня. Над цветами козявки разные огоньками сверкают, трепыхаются, как пляшут. Диво дивное, чудо чудное!
Стоит Василёк, разинув рот, глядит на это волшебство. Вдруг голос приказчика как гаркнет: «Не по той половице ходишь, нищеброд! Выбрось мою Розу из пустой головы!» Василёк-то разом и проснулся. Вскочил на ноги. Уже совсем темно в лесу, а во тьме будто звёздочка светится. Пошёл он на этот свет. Гляди-ка, Манючка в сторонке ползает и горит, словно радуга. Обрадовался Василёк. Неужели нашёл-таки червяк золотую жилу? Приметил Василёк место, сунул урода в котомку и ну бежать на завод. Да только слишком далеко забрался. Всю ночь плутал Василёк по горному лесу. А может, его нечистый водил? Как знать? Лишь к обеду добрался Василёк до приказчичьего дома. Зашёл он на двор и обомлел. Видит, неладное что-то. Плотник гроб мастерит, а рядом Карл Иваныч стоит чернее тучи. Заметил приказчик Василька и оскалился недобро: