Алтай встретил Волотова высокими лесистыми горами, которые завораживали воображение. В хорошие времена они были величественные и неописуемо красивы. Словно попадаешь в фантастический затерянный мир. Но сейчас Алтай представлял унылую картину. Пожары сожгли почти все деревья, а зелёная трава полностью высохла, превратившись в желтое сено, которое могла загореться от малейшей искры. Вот по такому пейзажу двигался Волотов к своему дому детства. Река Бия, через которую нужно было проезжать, совсем высохла, оставив после себя останки рыб и сухие коряги. В детстве Кеша часто купался в этой горной речке с чистейшей и ледяной водой. Нырнет с камня солдатиком в самом глубоком месте и тут же пулей обратно на берег. Долго находиться в холодной воде было невозможно. Зато река сделала из тощего мальчишки сильного и закаленного мужчину. Иннокентию было больно смотреть на весь этот мёртвый пейзаж. Алтай превращался в безжизненную пустыню, окутанную завесой едкого дыма. Не лучше зрелище было и по приезду в деревню. Половина домов сгорела, особенно те, кто проживал рядом с лесом. Волотов сильно волнуясь за мать, нажал педаль газа по сильнее и поехал искать дом родителей.
Ему повезло ветхое жилище его мамы осталось целым. Дом стоял в отдалении от других построек и леса, что и спасло его от пожара. В деревне осталось лишь десяток целых дворов. В основном там жили старики, которым нечего уже было терять. Иннокентий припарковал машину и побежал стучать в дверь. Но к его сожалению окна и двери были заколочены. Кешу охватило чувство тревоги. Вдруг из дымки показался незнакомец, одетый в старый советский противогаз, в серой футболке, и грязных кирзовых сапогах.
Привет. Растерянно поздоровался Кеша.
Здорово, коль не шутишь. Кеша?! Ты что ль? Мужчина снял противогаз и под ним, оказалось лицо старика лет шестидесяти пяти, с морщинами и впалыми голубыми глазами.
Дядя Паша! Узнал своего соседа Иннокентий. В детстве они с братом часто воровали в его саду груши и яблоки. У дяди Паши всегда фрукты были большие и сладкие.
Ты откуда здесь?
К матери приехал.
Так схоронили мы её три дня назад. Мы ж тебе звонили и брату твоему. Вы недоступны были.
Как же так то? Там в Новосибирске такое творилось последние дни, что представить страшно. Значит, не успел маму поведать. Блин у меня и телефон то разряжен, чтоб проверить звонки!
Она вас вспоминала. Уходить тебе надо Кеша отсюда. Дядя паша сильно закашлялся и продолжил разговор лишь после того как глотнул из фляжки, что висела у него на поясе. А где семья твоя? Яна и Вика?
Эвакуировались на космическую станцию. Их новый ухажёр Яны забрал. Он был из важных шишек.
Значит развелись. Пошли в дом. Здесь дышать тяжело. В помещении все же полегче. Дядя Паша отпер все замки и впустил Кешу в его отчий дом. Внутри было все покрыто пылью и грязью, но старая мебель по-прежнему вызывала лишь приятные воспоминания о детстве.
А вы дядя Паша тоже одни?
Да. Супругу ещё в прошлом году схоронил, а дети с внуками в город подались. Говорят, там лучше не так жарко.
Жарко. Скоро везде будет жарко. Сгорим мы все дядя Паша.
Я знаю. Слушал радио. Я сейчас в горах живу на Салопе. Здесь оставаться нельзя. Всё горит постоянно. Сюда спускаюсь только за припасами. А на высоте воздух чист, не так сильно жарко. У меня там землянка, спрячешься там днём и хорошо даже прохладно. А неподалёку два ключа текут, ещё не пересохли. Так что вода есть. В деревне мародёрствую. А что делать? В Турочаке совсем никого не осталось. Беру в основном соления да самогон. Пью каждый день. Недолго мне осталось, а помирать трезвым не охота. Пошли со мной Кеша. Вдвоём конец света встречать интереснее. Хоть будет мне с кем поговорить напоследок. Я много всяких баек знаю. А если умру, то будет, кому похоронить.
Так-то можно и в горы. Встречать смерть на родном Салопе можно. Нет прекрасней места для смерти. Сейчас телефон заряжу. Надо брату сообщить про маму.
Нет электричества в Турочаке. Трансформаторная сгорела дотла.
Ладно! Давай грузить в машину припасы, и поехали на Салоп. Здесь дышать и вправду невозможно. Я помню у матери в погребе всегда какие-то банки стояли.
Да. Огурцы у неё просто объедение! Ну, нет, не думай, вас я ещё не обворовывал. Она при жизни угощала.
Да, ладно дядя Паша, расслабьтесь. Теперь всё не имеет значения.
Ладно! Давай грузить в машину припасы, и поехали на Салоп. Здесь дышать и вправду невозможно. Я помню у матери в погребе всегда какие-то банки стояли.
Да. Огурцы у неё просто объедение! Ну, нет, не думай, вас я ещё не обворовывал. Она при жизни угощала.
Да, ладно дядя Паша, расслабьтесь. Теперь всё не имеет значения.
Иннокентий и старик собрали из погреба банки с солениями по виду ещё прошлогодней закатки, все бутылки самогона из соседнего дома и тронулись в сторону горы. Кеша попытался зарядить телефон через прикуриватель, но у него не было подходящего провода. Он наспех соединил самодельную зарядку с контактами батареи телефона и гнезда прикуривателя. Мобильник замелькал экраном, и на дисплее показалась полоса заряда батареи. Мужчина облегченно вздохнул и поехал дальше. Он гнал свою Хонду как можно выше, чтоб пешком было меньше идти. Землянка старика находилась почти на самой вершине. Воздух становился и вправду чище, и прохладнее. Вскоре машина не выдержала напряжения, и отказался ехать дальше. Склон становился всё круче, и внедорожнику не хватало мощности двигателя, чтоб забраться выше.