Впрочем, она и раньше о многом догадывалась, не марсианка, но так точно слова ни разу не складывались. Теперь они, став для Эвы наконец-то сформулированной философией, легко примирили ее с собственными изменами. Неверность и ее отношения с Олегом разошлись по параллельным мирам, нигде не пересекаясь негде было им пересечься, на всех уводящих в сторону тропках были выставлены засеки, а на протоках выстроены плотины. Смешно сказать, как мало порой нужно, чтобы разрозненный мир вдруг упорядочился, пусть и таким диковинным образом, но эфемерному будущему с Олегом перестало что-либо угрожать и оно вновь обретало внятные очертания, и даже приезд Зои из совершенно бессмысленного, больше того обязывающего события превратился в занятное, скорее всего, знакомство и повод посудачить с подругами.
Своего Олли Эва отнюдь не считала гулёной и то, что произошло с ней на входе в кондитерскую, было, по собственному Эвиному определению «не пойми чем» «Что он, уже и поболтать ни с кем не может? Да хоть и пофлиртовать Не в койке же их застала! Так уж сразу и беспутство» Поостыв, обратив в свою пользу неочевидную ветреность своего Олли, Эва теперь вполне допускала, что в кондитерскую он зашел после встречи с бухгалтером, которая в самом деле в тот день состоялась, Эва проверила, и случайно, бывает, встретил знакомую. Тем более что и дома объявился уже через полчаса. «Вот если бы за полночь объявился А так, какие-то жалкие полчаса. Даже если сразу попросили счет, как ни крути, а больше десяти минут не остается Всё бегом? Нет, не его это стиль. И где? Все подъезды заперты где ключи, где домофон. Не в туалетной же кабинке?! Фу, какая пошлость Вот же ты такая извращенка!» А что сначала без долгих размышлений гнать его прочь решила, потом смилостивилась так это игра такая, взрослая, Эвы с Эвой. Потому что больше не с кем играть. В играх принято доверять партнеру, а отца («Будьте все прокляты, кто приложил руку к его кончине!») уже нет.
«А ведь ни словом не обмолвился, сволочь такая, про случайную встречу в кондитерской»
Больше чего бы то ни было в путанных отношениях с Олегом Эву смущало, как быстро и безоглядно поверил он в их будущую семейную жизнь. Но ведь сама подливала масла в огонь, делилась «мечтами» о большой семье: «Пятеро и чтобы минимум двое мальчишек. Сантос и как твоего папу зовут? Ну конечно Еще один Олли, маленький Олли». И сама в тот миг верила, что об этом только и мечтает.
Засыпая, встревоженная собственными неосторожными фантазиями, с неприязнью, однако признавая за матерью правоту, повторяла ее урок: «Мечты Самое уютное и безопасное, что встречается в этой жизни, пока не восторжествует глупость и ты не примешься вдруг за их воплощение. Умнее дожить до старости с мечтой, чем с кучей детей». Однажды она поделилась с Олегом материнским напутствием, в ответ он пожал плечами: «Вы ведь потому и не ладите, что ты совершенно другая». Не углубляясь в лабиринты психологии полов, Эва считала, что серьезные размышления о семье чаще навещают мужчин ближе к сорока годам, когда они чего-то добиваются, или не добиваются и уже не добьются, и понятно из кого и в какой среде выбирать Если, конечно, не приплетутся чрезвычайные обстоятельства, типа случайной беременности, которую по каким-то причинам не выходит прервать. «У русских все раньше», приходила она к выводу и чувствовала себя настоящим экспертом. Экспертом и «грязной девчонкой», потому что собралась с подругой на четыре дня в Канны.
Ты представляешь, эта недоразвитая придумала мне на прошлогодний день рождения путевку в какой-то новый выпендрёжный СПА подарить. Я уже и думать забыла, а она помнит. И отказаться нельзя, невежливо. Такая зануда! Чувствую, помру я там со скуки. Может быть, ты с нами махнешь?
Ну-у Ну хотя бы на денек-другой. В Лондон? Вечно у тебя какие-то дела.
Мы с твоей подругой друг друга на дух не выносим, к тому же мне надо в Лондон съездить, я тебе говорил на прошлой неделе, есть одна идейка.
Ты представляешь, эта недоразвитая придумала мне на прошлогодний день рождения путевку в какой-то новый выпендрёжный СПА подарить. Я уже и думать забыла, а она помнит. И отказаться нельзя, невежливо. Такая зануда! Чувствую, помру я там со скуки. Может быть, ты с нами махнешь?
Ну-у Ну хотя бы на денек-другой. В Лондон? Вечно у тебя какие-то дела.
Мы с твоей подругой друг друга на дух не выносим, к тому же мне надо в Лондон съездить, я тебе говорил на прошлой неделе, есть одна идейка.
Олли, она моя лучшая подруга. Неужели нельзя потерпеть?
Так я и терплю. Час, два, больше не выходит, но ведь и это уже прогресс! Последний раз мы даже поболтали с ней
Да, ты спросил у нее, не видела ли она зажигалку.
И за что мне ее любить, если она еще и стучит?!
Ладно, езжай в свой дурацкий Лондон. Езжай-езжай Еще надо разобраться, что это ты туда зачастил. Да-да! Отстань сейчас же, ну Олли, я только что привела себя в порядок, ты несносный мальчишка
В Канны должен был прилететь «шанхайский принц», как окрестила подруга Эвиного ухажера из материнского лагеря, история с подарком была выдумкой, а подругу Эва уговорила «прикрывать тылы». Впрочем, уговаривала недолго. Обе не очень представляли себе, что станут делать, если Олег вдруг возьмет и заявится сюрпризом, и какова в этом случае роль «прикрывающего тылы», но по законам жанра такой должен был быть, и он был.