Следует отличать мошенничество от тайного хищения имущества, вверенного виновному, квалифицируемого как присвоение или растрата. Такие случаи имеют место, когда, завладевая имуществом, должностное лицо в собственном интересе использует свои властные полномочия. И если в государственных или муниципальных организациях такие действия чаще всего квалифицируются как злоупотребление должностными полномочиями, то в коммерческих структурах те же действия образуют состав присвоения или растраты.
Так, в практике автора был случай, когда директор предприятия заключил с другой фирмой договор, отвечающий по закону признакам крупной сделки без согласия общего собрания, что образовало состав присвоения. Директор этот был, разумеется, тут же уволен учредителями общества. В день своего увольнения он, пользуясь тем, что сведения о его освобождении от должности еще не «дошли» до налоговой инспекции, то есть об увольнении еще никто не знает, снял с расчетного счета предприятия денежные средства и подал в регистрирующий орган документы об отчуждении принадлежащего Обществу недвижимого имущества. Этим он совершил уже не растрату, а мошенничество, поскольку наступлению противоправных последствий предшествовало введение сотрудников банка и регистрирующих органов в заблуждение относительно его должностного положения, с которым закон связывает наличие у него контрольно-распорядительных полномочий в отношении имущества. И в хищении, и в растрате данный работник (отставной) был признан виновным.
У мошенничества имеется еще 5 подвидов, отдельно введенных в Уголовный кодекс Федеральным законом 207-ФЗ от 29.11.2012. Это мошенничество в сфере кредитования, социальных выплат, с использованием платежных карт, коммерческой информации и в области страхования. Кратко охарактеризуем их, чтобы не путаться и провести между составами демаркационную линию.
Статьей 159.1 предусматривается ответственность за мошенничество в сфере кредитования, то есть хищение чужого имущества путем предоставления банку заведомо недостоверных сведений. Выше мы описывали ситуацию, при которой заемщик, введя банк в заблуждение относительно наличия у него имущества, явившегося предметом залога, получает кредит. Так вот этот случай состава мошенничества не образует сразу по ряду причин.
Во-первых, сообщая банку сведения о том, что залоговое имущество принадлежит заемщику (не соответствующие действительности ввиду наличия других обязательств в его отношении), заемщик имеет презюмирующееся намерение кредит возвратить, то есть умысла на хищение (главным признаком которого является безвозмездность изъятия) не имеет это доказывается фактом внесения платежей по кредиту.
Во-вторых, банку затруднительно будет в данном случае доказать, что отсутствие залогового имущества однозначно повлекло бы отказ в выдаче кредита, а также то, что одно только его наличие обязало бы кредитное учреждение этот заем выдать для этого банку придется вскрыть критерии отказа в заключении кредитного договора (ныне составляющие коммерческую тайну), а также доказать, что в момент заключения кредитного договора до сведения заемщика доводились определенные сведения о том, при каких условиях кредит точно будет выдан, а при каких в нем однозначно будет отказано. В противном случае все тот же умысел на хищение остается недоказанным, а это значит, что состав преступления отсутствует.
Во-первых, сообщая банку сведения о том, что залоговое имущество принадлежит заемщику (не соответствующие действительности ввиду наличия других обязательств в его отношении), заемщик имеет презюмирующееся намерение кредит возвратить, то есть умысла на хищение (главным признаком которого является безвозмездность изъятия) не имеет это доказывается фактом внесения платежей по кредиту.
Во-вторых, банку затруднительно будет в данном случае доказать, что отсутствие залогового имущества однозначно повлекло бы отказ в выдаче кредита, а также то, что одно только его наличие обязало бы кредитное учреждение этот заем выдать для этого банку придется вскрыть критерии отказа в заключении кредитного договора (ныне составляющие коммерческую тайну), а также доказать, что в момент заключения кредитного договора до сведения заемщика доводились определенные сведения о том, при каких условиях кредит точно будет выдан, а при каких в нем однозначно будет отказано. В противном случае все тот же умысел на хищение остается недоказанным, а это значит, что состав преступления отсутствует.
О каком же преступлении ведет речь законодатель в этой статье? В каких случаях она подлежит применению?
Статья применяется в случаях, когда, во-первых, речь идет о получении целевых кредитов, во-вторых, когда все, представленные заемщиком, документы (либо их основная часть) содержат существенно недостоверные сведения, а сам заемщик не намерен исполнять свои платежные обязательства. Скажем, за получением кредита обратилась фирма, предоставившая ложные сведения об имуществе, об оборотах по расчетному счету, о платежных обязательствах, и, вследствие несоответствия этих сведений действительности, ни копейки кредита в банк не вернулось. Это и есть типичный пример применения статьи 159.1 УК РФ, и по его описанию понятно, что применяется эта норма редко случаи такого повального обмана не столь повсеместны.