Здорово, восхитился Астахов. Вот это знания! Павел Борисович, коллега, я вас прошу: поставьте скорее девушке зачет. И не сомневайся в том, что она его заслужила.
Кукушкин озадаченно взял в руки тут же услужливо подсунутую ему студенткой зачетку. Достав из кармана ручку, он пристроил серую книжицу на свободном от бесчисленных фолиантов краешке стола и почти машинально заполнил пустующую графу.
Спасибо, Павел Борисович, огромное спасибо, прижав зачетку к груди, пробормотала студентка.
Схватив в охапку так и не пригодившиеся ей тома, в которых древние поэты рассказывали о богах и послушных их воле героях, чьи имена благодаря этим самым поэтам стали достоянием вечности, она пулей выскользнула из плохо освещенной комнаты.
Ну? победоносно вскинув голову, многозначительно произнес Астахов.
Лихо, хихикнул Кукушкин. Я готов признать, что отношения в сонме богов-олимпийцев были непростыми. Но свести всю античную литературу лишь к этому!
Бросьте, коллега, отмахнулся от него Астахов. Литература должна быть живой. Знаете, я иногда чувствую какую-то сопричастность. Трудно объяснить. Но кажется порой, что оттолкнусь от земли и полечу.
Как Гермес? хмыкнул Кукушкин.
Ага, как Гермес, как-то по-мальчишески хихикнул Астахов.
Как Гермес? хмыкнул Кукушкин.
Ага, как Гермес, как-то по-мальчишески хихикнул Астахов.
Так это корни в вас говорят, развел руками старый профессор и добавил несколько смущенно: Могу я полюбопытствовать: откуда у вас такая что ни на есть российская фамилия при столь, как я бы сказал, античных имени и отчестве?
Да, корни, задумчиво протянул Астахов, словно не расслышав вопроса своего собеседника, по отцовской линии. Отца нет уже шесть лет. Или семь? Время быстро летит. Простите, вы насчет фамилии спрашивали? Тут темная история. Я и сам толком ничего не знаю. Фашисты, оккупация, НКВД, репрессии там всего намешано предостаточно. Мои дед с бабкой жили в Мариуполе. И пропали без вести в войну, перед оккупацией. Греков тогда депортировали. Вывозили эшелонами в Среднюю Азию. Да только мои дед с бабкой, как я выяснил отец-то мой во всю эту историю не очень вникал, туда вроде и не приезжали. То есть из Мариуполя их вывезли, а в Фергану они не прибыли. Или бумаги затерялись. Да вместе с бабкой, дедкой и их дочкой сестрой моего отца. А его самого спасло то, что мать оставила его в Мариуполе в русской семье. Он тогда младенцем был. Побоялась она везти малыша в теплушке через всю страну. А Астаховы его приютили. Отсюда и фамилия. Такие вот повороты судьбы.
Да, всякое бывало тогда, вздохнул Кукушкин, протирая стекла очков чистеньким платочком, что достал он из кармана.
Вырастили, как родного сына, продолжил Данай Эвклидович, Николаем назвали. Он, собственно, так Николаем и звался всю жизнь. Это уж я себе отчество переправил в память о предках. Отец, повторюсь, семейными корнями не очень интересовался. Равно как и реликвией нашей семейной. Той самой античной пряжкой, о которой вам наверняка уже кто-нибудь рассказал. А отец мой то ли не чувствовал он эту самую связь времен, то ли просто слишком поздно обо всем узнал.
Глава 3
Трудный разговор
Сынок, зайди ко мне, позвал седой мужчина.
Он сидел на диване в тесно заставленной комнате и вертел в руках какую-то коробочку.
Чего, батя? в дверях показался высокий смуглый молодой человек в футболке и полинялых тренировочных штанах.
Поговорить надо, словно через силу выдавливая слова, сказал мужчина.
Батя, я на море хотел сбегать, замотал головой молодой человек, искупаться. Может, вечером, а?
Вечером? как будто даже с облегчением переспросил мужчина, но потом, вновь добавив нажим в голос, продолжил: Нет, Коля, море от тебя никуда не денется. А я этот разговор давно откладывал. Удели уж мне немного времени.
Да уж уделю, добродушно фыркнул молодой человек, зайдя в комнату и присев рядом с отцом на диване. Что случилось?
Вот, смотри, неловким движением мужчина открыл коробочку, которую держал в руках, достал из нее какой-то блестящий предмет и протянул сыну.
Что это, брошка? хмыкнул молодой человек, вертя в руках изогнутую дугой золотую вещицу.
Пряжка, буркнул мужчина, словно оттягивая дальнейшие объяснения и давая себе тем самым время собраться с мыслями, мне так говорили.
Работа классная, снова хмыкнул молодой человек, разглядывая украшение, по выпуклой золотой дуге которого, взявшись за руки, бежали в бесконечном хороводе прекрасные юноши и девушки. Это я тебе как профессионал говорю.
Коля, да ты же у нас на литейщика учишься в институте, а не на ювелира, расхохотался мужчина, который, похоже, рад был отвлечься еще хоть на пару минут от неизбежной и явно неприятной ему темы разговора.
Я и говорю как литейщик, тоже захохотал в ответ молодой человек. Литье отличное, тонкое литье.
Да, вновь посерьезнев, согласился мужчина, греческое. Античное. Говорят, эта пряжка принадлежала самому богу Гермесу.
Чего? вновь расхохотался молодой человек. Это который летал на своих крылышках? Мы в школе проходили. Помню.
Сандалии у него были крылатые, как-то нехотя поправил юношу мужчина.