Таня
Серия «Знакомые лица»
Татьяна Краснова
Иллюстратор Александра Руппель
© Татьяна Краснова, 2017
Часть I Месяц в деревне
Герой нашего времени
МОЯ жизнь, чё хочу, то и делаю, огрызнулся подросток лет двенадцати, кубарем скатившийся с грузового состава, который внезапно затормозил.
Пожилая дама с розовым зонтиком, шедшая по тропинке вдоль железной дороги, всплеснула руками.
Как это твоя? А как же поколения, которые передавали по цепочке твою будущую жизнь начиная с пещерных людей? Ты только представь: они должны были пережить все войны и эпидемии, и голод, и смуты, и татарскую орду. Им было не миновать ни одной эпохи и ни одного исторического катаклизма, раз уж ты родился! Они проявляли чудеса стойкости и тут тебя потянуло на подвиги!
Пока дама сообщала, что она врач, и рассказывала про отрезанные здесь, на железке, руки-ноги-головы, упавший поднялся, отряхнул драную джинсу и двинулся вперед, не оглядываясь.
Да что вы время тратите, это же зацепер, они все придурки, прозвучал еще один голос громкий и насмешливый.
Мальчишка обернулся и увидел девицу старшего школьного возраста. Рыжую, точнее, оранжевую, как апельсин.
Дура рыжая, утвердил он и прибавил шагу.
Ответом ему был обидный смех.
Всего доброго, молодые люди, не ссорьтесь, пожелала старушка.
Апельсин ее окликнул:
В сторону Белой Горки, к дачам, я правильно иду?
Розовый зонтик начал многословно объяснять, что еще не изучил все здешние места и может ошибиться, что посещает лекции по краеведению, но про Белую Горку им еще не Зацепер обернулся и перебил:
Неправильно. И грязный палец указал другое направление.
Обрыв
ГОРА поднималась уступами, словно гигантскими ступенями, которые заросли гигантскими же лиственницами, кленами и ясенями. Было похоже на сильно запущенный парк. Апельсиновая девчонка остановилась, переводя дух. Откуда-то сверху раздался голос-колокольчик:
Можешь вот так постоять? Постой еще немножко, пожалуйста!
Я только и могу стоять. Или упасть и не встать. Это Эльбрус, а не Белая Горка!
А это и не Эльбрус, и не Белая Горка. Дачи совсем в другой стороне. Здесь городской парк начинается. Ты, наверно, не здешняя?
Да уж, ожидала я чудес, мрачно проговорила апельсиновая девочка. В Белогорске моя мама родилась. Я про него сопли-вопли всё детство слушала. Судя по восторгам, здесь должны быть принцессы, феи, эльфы
Она разглядела среди веток на обрыве фигуру с карандашом в быстро-быстро двигающейся руке.
Поднимайся сюда. Передохни на лавочке. Мне нужно твоё лицо. Тебя как зовут?
Юля. А тебя?
Юля одолела последнюю вертикаль и оказалась под двумя березами, которые росли в обнимку на самом краю.
Перед ней сидела принцесса. У нее были огромные голубые глаза и золотистые волосы, кольцами разбросанные по плечам. Если бы собственные Юлины волосы потеряли красноватый оттенок, побледнев до золотистого, а веснушки исчезли, а нос утончился, а рот уменьшился, то и она стала бы похожа Апельсиновая девочка тряхнула головой и вернулась в реальность.
Марина, представилась принцесса, не переставая работать карандашом.
Юля присела рядом, заглянула в рисунок, прочитала на подложенной под него книге название:
«Поллианна». А, это про рыжую девчонку, которая играла в радость. А ты ее и рисуешь? И тут как раз я, тоже рыжая? Но это же детская книжка, я ее в четвертом классе читала.
Марина была как раз принцессного возраста, на вид лет семнадцати.
А мне двадцать, уточнила она. Но захотелось перечитать. Знаешь, как в одном стихе: только детские книги читать, только детские думы лелеять, всё большое надолго развеять, из глубокой печали восстать.
Это из какой же печали? поинтересовалась Юля бесцеремонно: раз ее используют, заставляют позировать, то чего церемониться. Но художница сказала только:
Хотела вспомнить, как играть в радость. Воспользоваться способом Поллианны, раз само по себе ничего не радует. А книжка, видишь без картинок, и я решила это исправить. Мне до сих пор кажутся несправедливыми две вещи: что у взрослых нет каникул на всё лето и что для них делают книжки без картинок.
Ты художница?
Нет.
Ну, учишься?
Тоже нет.
Юля вытянула шею, еще раз заглянула в рисунок выходит очень даже хорошо. Видимо, лицо у нее было недоверчивым, и Марина пояснила:
Я и в художественную школу не ходила, хотя она тут есть. Мне в детстве вообще не хотелось рисовать. Я читать любила и еще цветы в нашем саду выращивать там было только моё царство, никто не мешал. А потом я увлеклась флористикой: одна знакомая делала картины из цветов и меня научила. Только у меня не хватало терпения. Надо какой-нибудь элемент подобрать из растений, а я возьму и подрисую, так же быстрей. Вот и началось
Значит, это хобби, постановила Юля.
Принцесса погрустнела:
Ну да. А учусь я на юриста. Папа юрист, и мама была И мне казалось естественным на юрфак поступать. Папу послушать: не работа поэма
А оказалось, муть какая-нибудь? спросила Юля без всякого сочувствия.
Очень скучно, призналась Марина. То есть не учиться даже, а на работе. Папа меня в свою контору взял. Я сейчас, после сессии, бумажки там перебираю, отношу их из кабинета в кабинет, на компе что-нибудь делаю.