На четвертом курсе у меня возник роман с глазной микрохирургией и офтальмологией вообще. То ли это была сублимация чувств подслеповатого очкарика. То ли завороженность рукоделием офтальмохирургов. Но я всерьез увлекся офтальмологией и начал заниматься в студенческом научном кружке при кафедре офтальмологии. На самом деле, я был единственный студент в этом кружке. Занимался работой в канве исследования сосудистой или гидродинамической теории глаукомы22. Проводил исследования с помощью реоофтальмографа. По-советски крупный такой аппарат, который записывал изменения электрического сопротивления в сосудистой оболочке глаза у больных глаукомой. Дважды довольно удачно выступал на финальных студенческих конференциях. Много читал по микрохирургии глаза и пр. Собрал небольшую, но вполне адекватную офтальмологическую библиотеку. И пребывая в прекраснодушном состоянии (напрашивается сравнение с профессором Плейшнером в Берне23), всерьез рассчитывал продолжить обучение на кафедре глазных болезней в клинической ординатуре.
Не срослось. До сих пор не знаю точно, почему мне отказали. Варианта три: первый и официальный на момент зачисления в клиническую ординатуру я был гражданином только, что образовавшейся Украины, и в России, якобы учиться не мог. Хотя паспорт у меня был советский. Вторая причина от меня отказалась кафедра, так как существует неписаное правило сильно близоруких в офтальмологи не брать. И третья причина блокада моей кандидатуры со стороны деканата факультета в качестве маленькой мести за отказ в написании статьи для институтской газеты об участии во встрече студентов ВУЗов с Президентом РФ Б. Н. Ельциным
***
Это было странная поездка. Добирались очень плохо денег пришлось занимать. По сути в Москве, куда я в числе четырех сокурсников был командирован, состоялся концерт для студентов, он же элемент предвыборной агитации. Ельцин сказал нам три слова и предоставил сцену народным артистам (не из-за песен народностей, а популярным). Моя юная гневливая душа политически активного студента выдала эмоцию негодования и чувство обманутых ожиданий. А главное было обидно за пережитые дискомфорт и разочарование. Москва начала 90-х годов отнюдь не самое уютное место Зимняя слякоть и переполненные троллейбусы. Безыдейные хохмы сатириков на сцене. Все это коктейль неаппетитный. Возвращались в Иваново (триста километров от Москвы) общественным транспортом, так как выделенный нам микроавтобус, скоропостижно умер. Наверное, от удивления, что такой металлолом могут отправить на встречу с президентом.
***
В это время я серьезно готовился к выступлению на студенческой научной конференции, и написать серьезную статью с восторгами по поводу нелепой предвыборной встречи кандидата в Президенты со студентами не мог. Или убедил себя в том, что не мог. В разговоре с замдекана факультета, который предложил такую статью написать, я все это красочно описал. И думать забыл обо всех статьях, которые меня вообще могли попросить написать Больше деканат меня не беспокоил.
Ну, вот, стало быть, идет финальная подготовка к студенческой конференции, я на сцене среди прочих докладчиков размещаю свои таблички, экранчики и пр. стенды. Боковым, нескоррегированным оптическими средствами зрением расплывчато замечаю, что ко мне из партера аудитории тянется доброжелательная рука замдекана Воспоследовало наигранно-демократичное рукопожатие доцента кафедры и студента-выпускника.
Ну что, Барт статью надо отдать в редакцию. Сегодня, (у меня через полчаса выступление с докладом о полугодовом исследовании). Я обомлел и вопросительно-негодующе затрепетал на доцента бровями и ресницами. Подозреваю, что и очочки мои запотели от возмущения.
Тит Титыч на самом деле сейчас уже не вспомню, Не могу, не написал, я ведь предупреждал, научный поиск и связанные с этим переживания Какой президент, раз я Молодой Ученый? И потом, нас ездило четверо Все обучены грамоте, смею заметить. И по наблюдениям, бегло изъясняются русским языком, начал нагловато острить, в надежде отшутиться. Лицо ЗД посуровело. Хорошо еще, что не уронил свинцово: «ИТАК???»
Не-не-не, нереально, стресс юного исследователя, вынужден отказаться и это окончательно.
О-хоа?!,
О-хоа?!,
Позже, на лингвистических курсах меня научили графически изображать падение интонации. Доцент, ментально и эмоционально устранился и вышел из зоны доверия.
Повисла небольшая пауза, так мгновение Кругом шли приготовления к конференции. Время схлопнулось., как пишут в фантастических романах
Я, полагая беседу законченной, и со свойственной молодости наглостью, протянул руку для прощального рукопожатия Получилось несколько сверху-вниз. Доцент иронично (видимо в этот момент зародилось чувство мести) и раздумчиво посмотрел из партера в мои откровенные очи Но на рукопожатие корректно ответил
Забавно, но тогда я этому эпизоду не придал значения.
Сдав государственные выпускные экзамены, в отделе клинической ординатуры и аспирантуры попытался выяснить порядок зачисления. Но тамошняя мышка помотыляв по рабочему столу свои бумажки сказала мне, что: «Таких в списках, зачисленных в ординатуру не значиццо». В озадаченном состоянии я пошел на прием к декану, где он с неторопливостью распределителя стартовых жизненных позиций сжато изложил мне мнение деканата по поводу моего дальнейшего обучения на кафедре глазных болезней. Негражданин. Не возможно. Очень, очень жаль. Такой хороший студент. И учился почти отлично. И вот надо же Ну, ничего не поделаешь Хе-хе, всех благ, может свидимся еще