Они пошли дальше. Рядом по мостовой, близ тротуара медленно ехало такси (заказное), сопровождая их. Из-за опущенного стекла шофер подмигивает мне: А товарищ-то видимо, издалека Наши советские люди все понимают.
Впереди у меня еще много дел: Надо написать в «Правду» относительно фельетонов. Пора прекратить это безобразие! Что получится, если каждый день читать по фельетону? Найдутся ведь охотники, что будут вырезать из всех газет, журналов фельетоны и собирать их все в одном месте. Что же получится? Сплошная фельетонизация всей страны! Сплошное искажение! Этого нельзя допустить!
Скорей! Скорей! Летопись наших дней ждет меня! И еще политинформация. Они же ничего не знают! Живут в темноте. Скорей!
А без меня,
а без меня
и солнце утром не вставало
и солнце утром не вставало,
когда бы не было меня
И тут я вижу до боли родное лицо и надпись: «В е р н о й д о р о г о й и д е т е, т о в а р и щ и!»
Домой! Домой!
Вот и мой дом. Мой этаж. Моя квартира. Звоню решительно и бесповоротно. Они знают мой звонок. Пока маманя моя добирается до двери, слышу как мой сосед Ванька-Битл мелет чепуху по телефону.
Юрик!
Как?
Роллингстон устраивает?
В щечку.
Я говорю: «в щечку»,
«Тебе бы что-нибудь попроще»
Юрик, «попроще», говорю.
Юрик, я тебе говорю: Тебе бы что-нибудь попроще
А ты циркачку полюбил
Юрик, может, завалишься?
Приезжай с пузырем!
Каким?
Я говорю: «с пузырем».
С толстым. (Перхает. Сам еще усиливает шум и кашель. Делает вид, что давится от смеха. Булькает.)
Передай ей, что я говорю «с толстым»!
Галочка! Галя!
Серьезно?
Я ему говорил, чтоб он вас в щечку.
Куда?
В щечку.
Юрик, Юрик!
Я тебе говорю: «Тебе бы что-нибудь попроще»
Заваливай с пузырем
Не пьешь?
Брось дурака!
Змия, говоришь?
Какого?
Красного или белого?
Давай!
Давай! послышалось в ответ как пароль нашего времени.
Маманя открывает мне дверь: «Это ты, газета?» Ванька-Битл сидит на табурете в коридоре, не сидит, а почти лежит, ногами перегородив всю дорогу.
Ах ты, антипод, нашего образа жизни, нашего строя, думаю я, а говорю:
Ну что, Ваня, продолжаешь подвергаться вражеской обработке? Льешь воду на мельницу империализма?
Что делать, старик.
Труд создал человека. Трудись, Ваня-Битл, человеком будешь.
Космы распустил, смотреть противно. Где ты, на каком плакате видел ты такие космы? Вот мужественный бобрик, как у меня. Полубокс. Вот, брат, пролетарская прическа.
А ты битлов видел? Хочешь, покажу? То-то! Ну что с тобой говорить! Ты ведь чокнутый!
Ничего! Я думаю, ты потерпишь очередное фитяско!
Не «фитяско», а фиаско. Голос Америки надо слушать, старик! Фетяско это вино такое, кислое.
Знаю, знаю, дрянь такая. Я и говорю: фетяско, пил.
Тоже мне, пил! Эх, ты, Хайла-Силася-Хайла-Напилася! А Галочка во гёрл, вылитая Мурлиин-Мурло. Давай пузырь хлопнем!
Не ругайся. Пить я не буду. Алкоголь это опиум народа. А Хайла это император эфиопский. Знать надо! Хайла-Силася. Император, а наш! Впрочем, и мы, рабочий народ, не простые люди!
Мы короли,
мы короли,
мы короли!
И это наше
королевство!
Ну, хватит трепаться! Мне некогда! Слышишь, что на кухне делается?
Вмешательство мое было просто необходимо. Я пришел вовремя.
Явился не запылился!
А ты, маманя, свои шуточки оставь! Ну что, бабуси, политинформацию будем проводить? Я гляжу, вы у меня тут совсем распустились.
Давай, давай, ты у нас передовой!
Первый парень на деревне
А в деревне один дом!
Мамань, прекрати свои деревенские шуточки! Хватит дурака валять!
Валять да к стенке приставлять!
Ну, давай, давай, Газета! У нас дел много!
Господи, за что же это на меня такая напасть? У других дети как дети! Взять хоть Ваньку-Битла. Ну, напился! Ну, посуду побил, поскандалил Но ведь наутро такой душевный человек! Извиняется. А этот, как чурбан какой! Правда, люди говорят: Газета!
Господи, за что же это на меня такая напасть? У других дети как дети! Взять хоть Ваньку-Битла. Ну, напился! Ну, посуду побил, поскандалил Но ведь наутро такой душевный человек! Извиняется. А этот, как чурбан какой! Правда, люди говорят: Газета!
Газета, мамань, это не только коллективный организатор, но и коллективный пропагандист.
Позвольте, бабуси, я впущу вам порцию идеологической прививочки! Вводим шприц, нажимаем тааак! Все в порядке! Шприц Революции Неплохо, неплохо!
Голос мой звучит, как голос Фиделя. Партия или сме (Патрия, падла, бесцеремонно вставляет Битл) у муэрто! Родина или смерть! Только так стоит вопрос! Нельзя ни на минуту ослаблять свою бдительность!
И вдруг:
Ааааааааааааа п, я запрокидываю голову, как бы замахнувшись, пчхи!!! раздается залп, как залп Авроры.
Крепка Советская власть! спокойненько вставляет моя маманя.
Мы живем с ней психика в психику.
6
« Лечу! Свободна!»
«Мастер и Маргарита»
Булгаков.
Идея, овладевшая массой, становится материальной силой проговорил он, входя в комнату, как бы в раздумье, будто повторяя свою давнишнюю мысль.
Потом он опять включил радио на полную катушку. Может, он хочет научить меня выговаривать стереотипные фразы, в роде: «Вперед, к победе»? Слушать каждый день одно и то же для меня невыносимо! Катька, та старается перекричать этот шум и чирикает вовсю. Он становится невыносим! Взять хоть эти газеты для подстилки, чтобы мы с Катькой не загаживали дно клетки. Ну, что ему стоит класть их вверх последней страничкой! Так ведь нет! Обязательно вверх передовицей!