3
Дома после моего трудового дня я сажусь за стол, раскрываю толстую тетрадь в красном коленкоровом переплете. На обложке сделан тиснением Кремль со звездами на башнях. Это мой любимый и важный момент! Надо вписать новую главу в историю нашего государства. Я летописец наших славных дел. Я закопаю эту тетрадь потом глубоко под землю, и спустя много веков потомки узнают из нее, как мы жили, работали и боролись.
Я раскрываю тетрадь и пишу
Какой сегодня год, месяц, число?
Год пятидесятый от начала новой эры, эры Социализма, это можно бы и не писать, но все же напишу: «от легендарного залпа Авроры, разбудившего весь мир» Какой сейчас месяц? Май. Нет, по большому счету! Множим пятьдесят на двенадцать. Шестьсот Отнимем десять, прибавляем пять. Пятьсот девяносто пять. Итак, 595-ый месяц со дня легендарного это я уже писал! А день? Умножаем 595 на тридцать, надо учесть високосные годы Получается: 17 916-й день со дня легендарного залпа крейсера «Аврора», возвестившего новую эру в истории человечества.
Который час? 19 часов 00 минут. Часы я ставлю по часам Спасской башни, по самым точным часам в мире, по которым отсчитывает свое время История.
Ну-с, так начнем?
О чем будем писать?
«Сегодня в 17 916-й день с начала новой Эры, открывшей новую страницу в Истории, когда весь советский народ и все прогрессивное человечество»
Нет, не получается! Надо почитать газеты. О чем тут пишут7 Какая-то шумиха вокруг Пастернака! Кто этот Пастернак? Я его что-то не знаю. Что он хочет? Но колесо Истории не повернуть ведь вспять! Хорошо тут сказал один экскаваторщик «Да я его раздавлю своим ковшом! Так, так. Правильно! Дайте мне его адрес! Где он живет? Я тоже хочу с ним расправиться. Мне до всего есть дело!
А без меня, а без меня
Ведь даже солнце не вставало,
Когда бы не было меня!
Ну да черт с ним, с этим Сельдереем! Посмотрим, что тут еще А! Беседа в Кремле Интересно все-таки посмотреть хоть одним глазком как это там у них происходит?
«Председатель Совета Министров СССР
А. И. Косыгин принял в Кремле, находящегося в Москве посла Чехословацкой республики Во время беседы, прошедшей в теплой дружеской обстановке состоялся обмен мнениями по вопросам советско-чехословацкой дружбы, а также по международным проблемам, представляющим взаимный интерес. В беседе также участвовал посол в Советском Союзе Присутствовал Штроугол. Кто такой Штроугол? Хоть бы на минуточку побыть этим Штроуголом!
Да Но создать летопись нашей эпохи чертовски трудно! Надо найти новые слова! А я все застрял на колесе Истории. А ведь сколько можно придумать нового!
Ну да черт с ним, с этим Сельдереем! Посмотрим, что тут еще А! Беседа в Кремле Интересно все-таки посмотреть хоть одним глазком как это там у них происходит?
«Председатель Совета Министров СССР
А. И. Косыгин принял в Кремле, находящегося в Москве посла Чехословацкой республики Во время беседы, прошедшей в теплой дружеской обстановке состоялся обмен мнениями по вопросам советско-чехословацкой дружбы, а также по международным проблемам, представляющим взаимный интерес. В беседе также участвовал посол в Советском Союзе Присутствовал Штроугол. Кто такой Штроугол? Хоть бы на минуточку побыть этим Штроуголом!
Да Но создать летопись нашей эпохи чертовски трудно! Надо найти новые слова! А я все застрял на колесе Истории. А ведь сколько можно придумать нового!
Стартер Истории.
Коробка скоростей Истории.
Тормоз Истории.
Багажник Истории.
Кузов Истории.
Капот Истории.
Коробка скоростей Истории (Это я уже говорил!)
Ручка для завода Истории.
Да что я: «Истории и Истории!»
4
Я пощипывал перышки на катькиных голубых щеках с черными пятнышками, а она, склонив голову набок, зажмурилась от удовольствия, когда за окном появилась эта шпана-синица, словно с надвинутой на глаза черной кепочке.
Неужели тебе не хочется за границу? Слетать в туристическое путешествие, посмотреть мир? прочирикала она. У тебя ж есть законные права, ты же австралиец!
Нет уж: обращаться к этому проклятому треугольнику, фотографии, справки, а потом этот райком!
Неужели ты даже не представляешь, что такое свобода?
Отчего же? Я знаю, что такое свобода. Я видел ее однажды. Хочешь, я расскажу тебе. Ты поймешь меня.
И я зачирикал свою незамысловатую повесть.
Это было еще прошлой осенью. Хозяин только что купил меня. Однажды, когда он чистил клетку и оставил дверцу незакрытой, я выбрался из нее и полетал немного по комнате. Картинка, вырезанная из журнала «Огонек» и приклеенная на стену, нисколько не обманула меня, хотя там и была довольно натурально изображена раскрытая дверь, солнце, упавшее на пол через нее, и даже дымок от папиросы и люди, стоящие в дверях, меня не испугали, я увидел, что это маленькая картинка и не более. Другое привлекло меня куда больше и в то же время обмануло. Это было голубое чистое небо, и я полетел на свет. Я больно стукнулся клювом обо что-то твердое и обалдел, я упал. Я никак не мог постигнуть, что небо такое твердое. Я в беспамятстве бился крыльями об это твердое небо и там, и тут, стараясь его проломить. Было больно и глупо, но я не мог прекратить так просто свое сопротивление. И тут я неожиданно провалился куда-то. Я бы разбился наверняка об землю, но, очнувшись от обморока и замахав крыльями, я понял, я на свободе. Я увидел стену дома, быстро росшую все выше и выше с бесконечными окнами клеток, а внизу небольшую площадку с деревьями. Я так был измотан этой борьбой, а от долгого сидения в клетке совсем разучился летать, и хоть я отчаянно махал крыльями, все же стремительно падал. Кое-как мне удалось спланировать на ближайшую ветвь и я решил отдышаться.