И потом Не хотелось «блевать на Скалах», совсем не хотелось
Ещё начиная с весны 2013 года, сразу после Австралии, после Ванькиных понтов, я ежедневно ногами поднимался на 22-й этаж живу на 2-м этаже 22-этажного дома. А начиная с конца апреля 2014-го, начал ещё и бегать.
Боже мой С каким трудом дался первый километр Дыхалка не работала, ноги не слушались, пофигу им были мои подъёмы на 22-й этаж, бегать они не хотели. Но лиха беда начало! Уже через два месяца я пробегал семь километров и чувствовал себя вполне сносно. Одновременно продолжал свои похождения на 22-й этаж, но не по одному заходу, как раньше, а по пять-шесть кряду и с рюкзаком в 12 килограммов. Снаряжение к тому времени я уже почти всё закупил, оставались только альпинистские ботинки под «кошки», новые брать не хотелось, недёшевы они, а большой уверенности, что пригодятся в дальнейшем, не было. Поэтому я искал подержанные, а такие нужного размера всё не попадались. Наконец уже в середине июня удалось купить с рук совершенно новые, ни разу не надёванные немецкие ботинки. И теперь на 22-й я стал ходить не только с рюкзаком, но и в альпинистских ботинках. Тётенька, которая курила на 12-м этаже, кажется, всерьёз начала беспокоиться о моём психическом здоровье. Но что нам курящие тётеньки
За три недели до отъезда я пригласил Игоря взглянуть на снаряжение. Тот приехал, всё тщательно осмотрел, всё перебрал, обозвал спальный мешок говном и выбросил панаму (оказалось, он сам в такой ходит!), но в целом снарягу утвердил. Билеты до Кисловодска и обратно к тому времени мы уже выкупили. Оставалось совсем ничего
Но я уже извёлся. Тренировки эти! Сборы и разборы рюкзака! Уколы Помимо тренировок для профилактики я проколол курс мильгаммы (комбилипена, если кому нравится) и мексидола. И они надоели.
И тут в отпуск из своих заграниц прикатил Ванька.
Мы встретились в «Траттории» на Чеховской. Дьяков поговорил со мной, спокойно поговорил, без выпендрёжа и понтов, внимательно рассмотрел и выдал свою страховочную систему, тёплую пуховую жилетку и штаны-самосбросы. Благословил, в общем.
За три дня до отъезда, в пятницу, я сидел на работе и удивлялся: а чего это мне не перечисляют отпускные, ведь должны же за три дня-то? Не то чтобы не хватало денег, но все же. И тут я с ужасом осознал: не писал я заявление на отпуск! Не пи-сал! Время 11 июля, 14-го утром паровоз, а заявления нет! А ведь к тому времени уже два года не пил и не курил! Как же так? И свалить не на кого! В холодном поту распечатал заявление, подписал у директора департамента и вице-президента, чем изрядно их повеселил, и галопом помчался в кадры.
Кадры веселились меньше, точнее, совсем не веселились. Ольга наша Петровна, начальник отдела, увидев моё заявление, закричала дурным голосом директору департамента: «Надя, у нас проблемы!».
Низкий поклон и огромное спасибо работникам кадровой службы. Огромное-преогромное Они имели полное право послать меня куда подальше, но вошли в положение. «Беспокойный же пациент» И 14-го скорый фирменный поезд 004 Москва Кисловодск уносил нас с Игорем на Северный Кавказ, к белоснежному вулкану с поэтичным названием Эльбрус!
15 июля, Кисловодск
Дорога до Кисловодска заняла всего лишь сутки. Или целые сутки? Как кому нравится. Но уже утром 15-го на вокзале Кисловодска нас встретил Игорь Порошков соорганизатор восхождения и хороший друг моего Игоря, наконец озвучу его фамилию: Котов.
15 июля, Кисловодск
Дорога до Кисловодска заняла всего лишь сутки. Или целые сутки? Как кому нравится. Но уже утром 15-го на вокзале Кисловодска нас встретил Игорь Порошков соорганизатор восхождения и хороший друг моего Игоря, наконец озвучу его фамилию: Котов.
Игорь Викторович Котов. «Кот».
Москвич, который родился в Туркменском городе Мары. Такое возможно, если только ты потомственный военный. А он таков и есть. Отец Игоря был лётчиком, он погиб, когда маленькому Гоше не исполнилось и десяти. При катапультировании не отстрелился фонарь кабины И они остались вдвоём с мамой.
После школы Игорь поступил в Московский горный институт, но в конце второго вдруг всё бросил и уехал
в Рязанское высшее воздушно-десантное командное училище. Как он сам объяснял, насмотрелся фильма «В зоне особого внимания» и снесло крышу. Окончив училище, Игорь со свойственным молодым лейтенантам энтузиазмом стал рваться в бой, в то время наш ограниченный контингент уже вовсю выполнял интернациональный долг в Афганистане. По личному рапорту лейтенанта Котова отправили в Кировакан, очень хотелось поближе к Афгану, всё же не Псков, не Иваново и не Кострома.
Не сразу, но Игорь попал на свою войну. А там, как полагается, огрёб На маршруте его однокашник, замкомроты, наступил на душманское самодельное взрывное устройство Рвануло так, что «зэкаэру» сразу оторвало обе ноги скончался через несколько минут, а Игорь, получив порцию металла в ноги, от ударной волны пролетел по параболе тридцать метров, рухнул, а сверху его прибило его же тридцатикилограммовым рюкзаком. Это было первое ранение. Не заставило ждать и второе. Потом Игорь дал в морду не в меру ретивому командиру, и ему вежливо предложили уволиться в запас. От Родины Котову достались майорские погоны, две Красные Звезды, небольшая пенсия и руки, которые он не может поднять за голову («Я, Палыч, даже сдаться в плен не смогу», жаловался майор). Личная жизнь у Игоря не сложилась. Но у него двое взрослых детей и, слава Богу, хорошие отношения с сыном. Живёт Игорь с больной мамой. Работает в частной конторе, занимается экологией.