Ку-ку, ку-ку, ку-ку, стараясь точно копировать крик птицы, прокуковал сержант, что означало «Все ко мне!»
Из кустов, через три-четыре минуты появились Липатов и Бойко.
Что-нибудь заметили? обратился к ним сержант.
Ничего, товарищ сержант, первым ответил Липатов, он был восточнее. Впереди как будто выстрелы слышались, далеко.
Так, ясно! Поднялись, пошли! Порядок движения цепочкой, стараться идти след в след, в пределах видимости впереди идущего. Брынцев первый, я за ним, Баев замыкает. Сигналы прежние. Да не спутайте нас с настоящими птицами!
Ребята заулыбались, а сержант подумал, что сигналы надо придумать другие.
Саша, держи солнце сзади и чуть правее.
Через двадцать пять минут послышались два двойных Сашиных ку-ку. Михалыч поспешил к нему, стараясь разглядеть оставленные им следы нужно привыкать быть следопытом. Вот здесь Саша запнулся о кочку, здесь надломил веточку. Отчётливо видны следы на мху.
Направление выдерживал хорошо!
Лес редел, больше попадалось высоких кустов лещины. Впереди как будто просвет и тут он увидел лежащего за кустом можжевельника Брынцева.
Саша! негромко позвал Михалыч.
Саша оглянулся, сделал знак рукой пригнись! приложил палец к губам тише!
Михалыч, пригнувшись, приблизился к Брынцеву, лёг рядом, всматриваясь в направлении, куда смотрел Саша.
Впереди, метрах в тридцати, был виден обрыв, за ним виднелась зелёная пойма, за которой снова начинался лес.
«Так, значит, правильно определились впереди речка, слева, в нескольких километрах, должна быть дорога и мост через неё, подумал сержант, надо пробраться к обрыву».
Чуть правее, возле самого обрыва, рос мощный куст лещины.
Саша, вот к тому кусту, ползком, и первый, извиваясь, пополз в густой траве. Оглянулся Саша полз следом, высоко поднимая зад.
«Господи, их даже ползать не учили!»
Пригнись! Смотри, как я ползу! свистяще скомандовал он.
Саша начал копировать движения сержанта, получалось.
Михалыч подполз под куст впереди, метрах в четырёх, под обрывистым берегом медленно текла речка. Дно не просматривалось, вода, как во всех лесных речках, была коричневого цвета. За речкой лежала болотистая пойма, поросшая камышом, рогозом, кустами ивняка и ольхи. Ещё дальше начинался такой же лес. Слева, километрах в четырёх-пяти в направлении на восток двигались конные повозки.
Эх, бинокль нужен! вслух произнёс мысль сержант.
Повозки кончились, за ними следовал строй солдат в зеленоватой форме.
Немцы!
Сашка, не отрываясь, подтвердил:
Точно, не наши.
«А где наши? подумал сержант. Это же наша территория, может её добровольно отдали немцам? Потому и застава эвакуировалась без боя. Чертовщина какая-то! Но почему же нас не предупредили? Мы что на вражеской территории? А что дальше делать?»
Смотрите, смотрите! прервал мысли Михалыча Брынцев, указывая вправо.
По опушке леса, к дороге, рысью, двигался отряд конников. Вот они остановились, видимо старший достал бинокль и стал рассматривать идущую колонну. Оглянулся, что-то приказал, показывая рукой на лес, и развернул коня. Остальные спешно последовали за ним.
Это же наши! возбуждённо крикнул сержант, не зная, что предпринять кричать, стрельнуть из нагана.
Товарищ сержант, смотрите! Сашка смотрел уже влево.
Из-за поворота, по опушке, треща моторами и выпуская синие дымки, выскочили пять мотоциклов, в переднем трое, в остальных по двое. На двух мотоциклах пулемёты.
Сидевший на первом мотоцикле немец в мятом картузе командира, приподнялся на сиденье, поднял руку мотоциклы остановились. Немец что-то скомандовал, вперёд выехали те два, с пулемётами, развернулись к лесу. Сидевшие в люльках пулемётчики припали к пулемётам и дали длинные очереди в направлении скрывшихся конников. В лесу громко заржала лошадь, хлопнули выстрелы винтовок. Водитель стоявшего ближе к лесу мотоцикла резко вскочил и мешком свалился в траву. Немецкий начальник что-то крикнул, спрыгивая с сиденья, в руке у него был пистолет. Остальные немцы, как заведенные, одновременно соскочили с машин и, пригибаясь, держа винтовки наперевес, развернувшись в цепь, побежали в лес. Пулемётчики, сдёрнув пулемёты с креплений, побежали за ними. Снова захлопали винтовки, из леса выскочила обезумевшая лошадь, отпрянула от мотоциклов и понеслась вправо, на правом боку большое пятно крови, толи её собственной, толи сбитого пулей седока. Минут пять слышались выстрелы винтовок, швейными машинками стучали пулемёты. Стихло.
Сидевший на первом мотоцикле немец в мятом картузе командира, приподнялся на сиденье, поднял руку мотоциклы остановились. Немец что-то скомандовал, вперёд выехали те два, с пулемётами, развернулись к лесу. Сидевшие в люльках пулемётчики припали к пулемётам и дали длинные очереди в направлении скрывшихся конников. В лесу громко заржала лошадь, хлопнули выстрелы винтовок. Водитель стоявшего ближе к лесу мотоцикла резко вскочил и мешком свалился в траву. Немецкий начальник что-то крикнул, спрыгивая с сиденья, в руке у него был пистолет. Остальные немцы, как заведенные, одновременно соскочили с машин и, пригибаясь, держа винтовки наперевес, развернувшись в цепь, побежали в лес. Пулемётчики, сдёрнув пулемёты с креплений, побежали за ними. Снова захлопали винтовки, из леса выскочила обезумевшая лошадь, отпрянула от мотоциклов и понеслась вправо, на правом боку большое пятно крови, толи её собственной, толи сбитого пулей седока. Минут пять слышались выстрелы винтовок, швейными машинками стучали пулемёты. Стихло.