- С этим не шутят… Будут приставать, дай лучше оплеуху… Так проще…
Юрик прав, в таких домах о погоде принято говорить в ином тонет пересказывая первые полосы газет. Я, разумеется, сболтнул лишнее и рискую попасть в картотеку ненадежных гостей. Кто знает, может, я уже зарегистрирован там. Никто вслух не признавался в этом, но люди чувствовали, что разговоры о погоде стали опасными. Впрочем, стихийные бедствия - моя специальность.
Мы прошли быстрым шагом несколько комнат и в каждой из них встретили Гешта в черном фраке. Мы недоуменно переглянулись и расхохотались. Отлично сработано, Файди! В каждом зале робот. Каждого гостя обслуживает сам хозяин. Почти что хозяин…
– Послушайте, Гешт, - подошел я к очередному роботу, - кто эта дама за тем столом?
Я указал на женщину в зеленом платье, похожем на веселый искрящийся водопад. Такое рождественское платье, платье-елку, могла изобрести только Мария.
– Я не всех гостей знаю, сэр, - голосом хозяина ответил робот. - Дама в маске.
– А меня знаешь?
– Конечно, мистер Бари. Вы недавно говорили с хозяином.
– Спасибо, мистер робот, - сказал я.
– Премного благодарен, сэр.
Значит, все роботы и сам Гешт связаны с компьютером, они накапливают информацию. Зачем это нужно миллиардеру? Наверное, затевается крупная финансовая афера: здесь журналисты, бизнесмены, военные, ученые… И очень много болтунов… Что за странные старики управляют с помощью своих миллиардов нашим миром! Какое добро и зло готовят они людям, в какой пропорции смешивают то и другое в новогоднем коктейле? Ведь такие, как Файд, - а их не один десяток финансовых тузов, - считают себя столпами общества и нередко на практике доказывают эту шаблонную истину.
К черту Файди! Меня очень занимала женщина, похожая на Марию. Сердце неестественно часто стучало: неужели - она?
В компании было четверо. Мужчины наперебой рассказывали что-то веселое, смеялись. Чуть позже четверо взялись за руки и побежали змейкой на танцевальную веранду. Впереди, высоко поднимая ноги, бежало рождественское зеленое платье. Сомнений не было: это она!
Я потерял Марию с партнером в ритмично движущейся толпе.
– Знакомая? - Юрик не отставал ни на шаг.
Я кивнул.
Вот на такой же танцплощадке более двадцати лет назад встретил я девушку с удивленными глазами, взял за руку. На Марию оглядывались, и я страшно злился, понимая, что не имею исключительного права на такую красоту. Позже я догадался, что женщины разглядывали ее платье. Стояла прозрачная пестрая осень, и платье Марии называлось "Мари-рябина".
Весь вечер мы ходили рука об руку, как Адам и Ева. Мир не существовал для нас - только мы сами. Мария оказалась корреспондентом журнала "Мода". В полночь мы целовались. У открытого окна, на фоне багряных листьев Мари-рябина выглядела естественной частью осени.
А через несколько дней два спецкора решили завоевать мир вместе. Каждый своими методами, но плечом к плечу, как положено молодой семье… Семья получилась слишком современная… Работа раскидала нас с Марией в разные стороны, а теперь взяла в свой круговорот и Эдди… Никто в этом, разумеется, не виноват!
– Мария! - сказал я негромко, когда платье-елочка оказалось рядом со мной.
Она недоуменно взглянула мимо меня и почти отвернулась. Как вдруг резко крутанула каблуками, взмахнула зеленым подолом, сорвала маску.
– Джон, ты-ы? - и, приложив палец к губам, увлекла в танец.
Больше всего на свете люблю этот удивленный взгляд.
– Боже, как ты меня напугал… Здравствуй.
– Здравствуй. Почему?
– Ассоциация… Там, где ты… Неужели здесь предполагается катастрофа?
– Если захочешь - пожалуйста.
– А что я скажу друзьям?
– Скажи, что я твой муж!
Мы рассмеялись. Мария на мгновение прижалась ко мне, поцеловала.
– С Новым годом, Джон!
– С Новым годом, Мария!
– Не знаешь, Эдди дома?
– Не знаю.