Не надо, жалобно попросило оно. Я тоже хочу в погоню. Я попробую не бояться!
Ты? Хочешь в погоню? За Чудовищем? не поверил Венька.
Хочу, упрямо повторило Осинишко. Я боюсь за брата! Разве банный ковшик защитит его от морского зверя?
А ты? Защитишь?!
Да, сказало Осинишко так твердо, будто было вырезано из дуба. И скомандовало:
Дубишко! В погоню!
Лодка рванулась вперед.
Вскоре они нагнали пузырящийся след. В толще воды Венька увидел огромную тёмную тушу.
Желтоватые холодные глаза Чудовища пристально смотрели на Веньку из глубины. А само оно несуетливо двигалось вперед уж не заманивало ли лодку в ловушку?
Не выйдет! закричало Дубишко. Не уйдёшь! На глубине будем драться!
Не выйдет! закричало Дубишко. Не уйдёшь! На глубине будем драться!
Оно нырнуло в воду, пытаясь дотянуться до тёмной туши. И дотянулось: глаза Чудовища на миг закрылись, то ли от удивления, то ли от боли.
Дубишко же высунулось из воды и прокричало в запале:
Осинишко! В пасть не суйся! По бокам колошмать! и снова ринулось на врага.
Вода возле лодки запенилась, закипела.
А Чудовище вдруг грозно развернулось. И стало всплывать.
Весла, не сговариваясь, оттащили лодку от места битвы и приготовились к обороне.
А хребет Чудища уже показался над водой. Подводный гигант, весь покрытый водорослями и ракушками, утробно прорычал что-то и навис над лодкой, словно утёс.
«Прощай, Сугробиха!» подумал Венька и в последний раз посмотрел на врага. И вдруг заметил на нём какие-то буквы.
«МОЛОКО», значилось на боку Чудовища.
И Венька сразу узнал «зверя», хотя водоросли плотно облепили его бока.
На воде, порыкивая мотором, лежал давно знакомый деревенский молоковоз.
Ветровое стекло машины распахнулось. Из кабины выглянул водитель Серёжа.
Венька, что за шутки? строго спросил он. Бочку мне поцарапал! Фару расколотил! Чуть-чуть и потопил бы! Тебе что места в море мало?
Пришлось Веньке объясняться с Сережей.
Потом и Серёжа рассказал Веньке, почему его молоковоз бороздит морские пучины. Это Серёжа в армию готовится.
Осенью Серёжа уйдет служить. Во флот. Чтобы не терять времени, Серёжа заранее начал боевую подготовку. Поставил на свою машину мощный винт, законопатил все щели. И пожалуйста, подводная лодка! Пока настоящую не доверили, и на такой можно тренироваться. Тем более, что дел под водой по горло!
Дел у Серёжи, действительно, много. Нужно в город молоко возить. Не ждать же, когда моря пересохнут. Молоко-то скиснуть может.
Так что аккуратней веслами размахивай, посоветовал Серёжа. Не один в море!
Двигатель молоковоза взревел. Винт закрутился чаще. И автомобиль двинулся вперед, медленно погружаясь в волны.
А Венька поплыл в школу. По пути он крикнул дяде Проше, чтобы тот ничего не боялся.
Понял! ответил дядя Проша. Я с косогора всё видел! Ну и Серёжа! Моряк так моряк! Никакие цунами его не пугают! А ты, Венька, большую волну выдержишь?
Выдержу! ответил Венька и крепче ухватился за весла. С такими братьями я теперь и не то выдержу. Ныряйте смело!
Свет в Шипучем овраге
Урок рисования вышел печальным. Да и как не грустить Веньке и остальным ребятам нужно рисовать конюха Овёсыча, а тот пришёл в школу с синяком.
Синяк он принёс на лбу. Идёт и всем рассказывает:
Это я за бабочкой наблюдал! За капустницей!
Разве бабочки нападают на людей? удивилась Нина Васильевна, которая ведёт биологию и всё про бабочек знает.
А она и не нападала. Она к колодцу летела.
Это бывает, подтвердила Нина Васильевна. Летают они к колодцам.
А у колодца журавель
Неужели вернулся с юга? ахнула Нина Васильевна.
Овёсыч помотал головой.
Нет, я про другого журавля. Про шест, которым воду черпают. Ведро ещё к этому шесту приделано. Капустница-то ведро заметила
Верное наблюдение, кивнула Нина Васильевна. Капустницы очень наблюдательные бабочки!
Овёсыч вздохнул.
Капустница-то наблюдательная Стороной ведро облетела. А я его не заметил. Вот и схлопотал донышком по лбу!
Сел Овёсыч перед Венькиным классом. Ногу за ногу закинул. Бодрится. А видно: переживает.
Может, в другой раз вас нарисуем? предложил Андрей Андреевич, учитель рисования.
Овёсыч не согласился:
Вот ещё, из-за бабочки урок срывать! Синяк пустяк, синяк не шишка!
Да, сказал Андрей Андреевич. Шишку бы ребята не нарисовали. Светотени мы ещё не проходили. Шишки в следующем году рисовать будем. Приходите.
Овёсыч обещал подумать.
Не прибавится во мне наблюдательности, говорит, приду к вам и с шишенцией.
Андрей Андреевич обрадовано кивнул головой и подмигнул ребятам. Мол, начинайте! Уж больно вид у Овёсыча хорош! Страдающий вид! Пушистые, как у кобылы Простушки, ресницы полуопущены. У глаз печальные морщинки. Уголки губ поджаты, словно уздечкой стянуты.
Раскрыл Венька коробку карандашей и давай печаль Овёсыча на бумагу переносить.
Замечательный получился портрет. Не только лицо Овёсыча, но и его соломенная шляпа печалью дышит. Даже не печалью мировой скорбью.
Замечательный получился портрет. Не только лицо Овёсыча, но и его соломенная шляпа печалью дышит. Даже не печалью мировой скорбью.