А клубистый дым все ярился, заполняя собою лесные чащи, выползая широкими лоскутами на опушку, опоясывая деревья, вроде и не становясь гуще, однако набивая своим серо-синим сумраком местность кругом. Делая и саму берегиню сизо-синей, приглушая на ней яркие пятна губ и глаз, оттеняя и зелено-голубые волосы. Так, что казалось еще мгновение и Земляничницу сей дым похитит, как досель своровал бабушку Обраду и всех людей деревушки злобный Скипер-зверь. Да только того более не мог позволить сотворить Орей, он нежданно резко шагнул вперед и вскинув от носа вверх руку, провел ею вправо-влево, рассекая таким движением комы дыма, и вновь возвращая берегине ее прозрачность белесовато-голубого отлива.
Як же мы пойдем? Куды? Мы ж ащё ребятки? беспокойно вопросил мальчик, не прекращая махать рукой, и, таким образом, отгоняя от духа дымчатое курево.
А клубистый дым все ярился, заполняя собою лесные чащи, выползая широкими лоскутами на опушку, опоясывая деревья, вроде и не становясь гуще, однако набивая своим серо-синим сумраком местность кругом. Делая и саму берегиню сизо-синей, приглушая на ней яркие пятна губ и глаз, оттеняя и зелено-голубые волосы. Так, что казалось еще мгновение и Земляничницу сей дым похитит, как досель своровал бабушку Обраду и всех людей деревушки злобный Скипер-зверь. Да только того более не мог позволить сотворить Орей, он нежданно резко шагнул вперед и вскинув от носа вверх руку, провел ею вправо-влево, рассекая таким движением комы дыма, и вновь возвращая берегине ее прозрачность белесовато-голубого отлива.
Як же мы пойдем? Куды? Мы ж ащё ребятки? беспокойно вопросил мальчик, не прекращая махать рукой, и, таким образом, отгоняя от духа дымчатое курево.
Земляничница теперича вновь ступила с места, не столько вышагивая по оземе, сколько витая над ней, едва касаясь голыми подошвами ног листочков, соцветий и ягодок. И тотчас допрежь свивающиеся возле ее стоп в кольца стебли, рьяно выбились вверх, вроде жаждая дотянуться до небес, распрямляясь по мере полета. Да так и не достигнув приволья небесного купола, легошенько скользнув вниз, стебли выпустили в разных направлениях по стволу махие отростки, да почки, которые принялись, моментально лопаясь, обращаться в листочки, цветки, ягодки, устилая тем чудным покрывалом не занятые, аль поврежденные участки почвы. Берегиня, все поколь ступая, не менее резко качнула головой, и ее зелено-голубые волосы пошли по спине малыми волнами, расплескивая в разные стороны потоки света, каковой рябью своей, едва заметной, стал вытеснять с опушки серо-синий сумрак дыма, очищая и сам воздух от той удушающей горечи. А кады с веночка духа вниз посыпались, словно искры, спелые землянички, так-таки, и не долетевшие до землицы, а в самом воздухе растворившиеся, распавшиеся на отдельные капельки, на кулиге снова стала ощущаться сладость этой лесной, летней ягодки.
Так иноредь бывает Орюшка, чё на малые плечики беда опускается, сказала берегиня, и, сдержавши шаг подле мальца, глянула на него сверху вниз, посему он сразу перестал гонять дым и внимательней всмотрелся в ее лицо. Чё малым рученькам приходится пречудны дела вершить. Ибо в мудреных сплетениях жизней богов завсегда положено человеческому волоконцу явится, и тем раздольное полотно Мира скрепить.
Глава третья. Братцы колтки
Полно деточки тужить, горевать, все доколь толковала Земляничница, и, простерла руку над Ореем, бережно выудив из его ковыльных влас зеленую хвоинку, острым кончиком заползшую под берестяное очелье. Надобно вослед удела своего ступать, в те края, иде вам сумеют пособить, а там гляди-ка и усем славянам.
Значица, усех наших сродников старая кочерыжка Скипер-зверь утащил? вопросил мальчик и, чтобы слезы не плеснулись из очей, плотно свел друг к дружке ниточки своих белесых бровей.
Усех, скорбно протянула берегиня, да качнув рукой вбок, выпустила из полупрозрачных перст хвоинку, коя крутнувшись, подобно листочку, медленно полетела вниз к оземе. Да тока будя Орюшка браниться, тем становясь похожим на эвонтого злодея Скипер-зверя.
И поддерживая ту молвь недовольно зыркнула на братца стоящая позадь него Алёнка, легошенько притом вскинувши вверх свои резко выступающие плечи, бугорки на каковых приподняв материю рубахи, качнули расшитым ее подолом.
А кругом опушки по лесной чаще все еще густыми серо-синими клубами стлался дым, вроде прибывающий со стороны деревни. Впрочем, он более не лез на полянку, лишь плотнее окутывал своими чадными лепестками ели, подныривал под лапники, и, хватаясь за вершины маленечко, смешивался с плывущими по небесному куполу белыми ворохами облаков. На кулиге и пахло только земляничной сладостью, а рябь, пущенная от волос берегини по воздуху, все покамест покачивалась обок деревьев, не пущая сюды горечь пожарища.
Днесь вам надобно не браниться, ни рюмить, а ступать в дали неведомые, прямохонько к бабе Яге, молвила, будто на едином звуке, Земляничница и дюже горестно вздохнула. Посему ейна рубаха вся, прямо-таки, заколыхалась, и сквозь то движение вельми точно проступил образ берегини, с плавными очертаниями плеч, стана и чуть выступающей небольшой грудью. Однако стоило тому образу показаться, как мгновенно белесовато-голубой отлив рубахи насытился лазурью красок, и ровно смешался с цветом волос Земляничницы, али тока ели находящийся позади нее.