Пачками и коробками. Не глядя на ценни-
ки. Ананасы, манго, икру, соки, шоколад,
колбасы, сыры и другие деликатесы.
Я сервелат лично для вас беру. Я его
не ем, снисходительно обращается ко мне
Адель.
Я тоже колбасу не ем, парирую я.
Хозяйка меняется в лице, кажется, оби-
делась. И вот-вот слезы навернутся на ее
глаза.
Адель заполнила почти доверху тележку
продуктами и взяла вторую тележку. Для
бытовой химии, швабр и метелок. Победо-
носно вскинула на меня свои прозрачно-
серые глаза.
Это уже персонально для вас.
Меня передернуло от этого. И я отошла к
тележке с колбасой.
На кассе Адель выложила сумму, рав-
ную моей месячной зарплате.
Я не комментирую. И комментировать
тут нечего. У ее мужа налаженный бизнес в
Москве. Дома высотные строит. А мой муж
родной выстраивает затейливые пирами-
ды. В постели. С новой женой. И мне по-
хвастаться нечем. В отличие от Адели.
Мне даже показалось, что Адель дела-
ет все демонстративно. Красуясь передо
мной. Я никак не реагирую. Тратить день-
ги на такое количество ненужного товара!
И на продукты сомнительной пользы! Глу-
по. Даже если у тебя миллионы! Тем более
когда ты на диете! И изнуряешь себя каж-
дый день на бегущей ленте в спортзале.
Лучше бы вкладывала деньги в свое об-
разование. Вузов Адель не заканчивала.
Замуж выскочила в шестнадцать лет. За
одноклассника. В семнадцать родила дочь.
Анжелику.
Анжелику я видела издали, два раза. Мы
с ней не пересекались. В семь утра она уез-
жает в колледж, в Геленджик. А приезжа-
ет в девять вечера. Возят ее водители. Их у
них трое.
За рулем по дороге домой Адель начала
откровенничать!
Я никогда ни дня не работала. Муж
Я никогда ни дня не работала. Муж
меня любит. Это уже третий джип, кото-
рый он мне дарит. И никогда не предупре-
ждает. Все держит в секрете. Этот «Порше
Кайен» он мне подогнал к дому. И по теле-
фону попросил выглянуть в окно. Между
прочим, стоит двести тысяч долларов. Ма-
ленькая женщина рождена для любви. А
большая для работы, хвастливо поды-
тожила Адель.
Я, кажется, смутилась от таких слов. И
инстинктивно вжалась в сиденье молочно-
шоколадного салона. В сравнении с ма-
ленькой Аделью я не была Дюймовочкой.
Адель! В доме повешенного не говорят
о веревке, осмелела я.
Она не поняла моего замечания. Так
же, как не поняла меня, когда я сказала
ей на днях, что положила ключи от гара-
жа в «Джоконду». На кустарной коробке-
ключнице с портретом Джоконды золоты-
ми буквами было написано «Мона Лиза».
Не удивлюсь, если Адель только с коробкой
для ключей ассоциирует Мону Лизу.
Кстати, Адель боится потерять мужа.
Она мне рассказала о своей подруге, кото-
рой уже сорок лет и которую муж бросил
с двумя детьми, сменив на молодуху, при-
званную реанимировать способности му-
жика к постельным сценам.
Вот уж этот никчемный рыцарь! Камин-
ный аксессуар, жлобской атрибут многих
домов. И какой только мошенник-кустарь
выпустил его на рынок! И сам безрукий! И
славного рыцаря подставляет. С этого же-
лезного изваяния все время падают то со-
вок, то щетка, то это примитивное приспо-
собление для угля.
И мне все время приходится нагибаться
и вставлять за плечи рыцаря эти унижаю-
щие его причиндалы. А они все равно па-
дают на мраморный пол, да так звонко, что
три хозяйские кошки, сидящие на диванах,
содрогаются и смотрят на меня недовольно
и почти с презрением.
Сегодня понедельник. И я вновь выли-
зываю дом. В субботу только навела блеск
и красоту. Но за один день он опять зарос
грязью.
Бесполезный труд! В доме кошки. Они
линяют. Их шерсть летает в воздухе и плот-
ным покровом оседает на все. На мебель, на
одежду, на самих хозяев. Хозяева этого не
замечают. Кошки спят в хозяйских посте-
лях, валяются на диванах.
Впечатление, будто это их дом. Кошкин
дом! А хозяева у них в приживалах!
Была бы моя воля, я бы этих кошек
Побрила бы на лысо!
Какая воля! Я филиппинка. И молча вы-
катываю с барской одежды кошачью шерсть
специальными липкими валиками, кото-
рых у Адели целый ящик в шкафу. А она,
подлая, шерсть кошачья, все летает.
Я сказала Адели, что борьба с шерстью
курам на смех, если в доме три кошки. И
что здесь нужно что-то кардинальное.
Адель тут же умчалась в город. И при-
везла из магазина специальное средство.
Шерстеулавливатель. Под названием
«Вьюга-7». Это нечто похожее на малень-
кий пылесос размером со средний фона-
рик. Только на конце этого чуда техники
не только лампочка, но и широкая труба.
Направляешь трубу в воздух, включаешь
свет-прожектор и видишь, как шерсть ко-
шачья стройным косяком завьюживается в
этот шерстеулавливатель.
Самый лучший пылесос среди фонари-
ков! И самый лучший фонарик среди пы-
лесосов!
Я только диву даюсь. И не лень ей моз-
ги парить по всяким этим мелочам жизни.
Лучше бы выпустила этих паршивых ко-
шаков во двор, а сама Ремарка почитала.
Валяется книга в дорогой обложке на ее
стеклянном столике. Закладка на четыр-
надцатой странице. Уже месяц.
Я наблюдаю за ними, и вывод такой.
Они недавно обрели богатство! И Адель с
удовольствием исполняет роль хозяйки
большого дома, купившей на время домра-
ботницу из братской Украины и дворника
из солнечного Таджикистана.
Жизнь господ скучна. Они зависят от
дома, заваленного барахлом. И смысл их