Хочу, не задумываясь, ответила я. А почём билеты?
Бесплатно.
Кажется, отец Тимофей уже привык к моим меркантильным вопросам, поэтому отвечал без удивления и терпеливо. Пытаясь унять учащённое дыхание, я придала голосу прохладной отстраненности:
Тогда тем более. Я приду. Вот только сейчас найду парочку нищих и голодных, накормлю их и вернусь. Ждите.
Глава 5. От греха подальше
На город опускались сумерки, когда я снова вернулась в храм и села на своё излюбленное место в последнем ряду.
Зал понемногу наполнялся людьми. Слушатели рассаживались, что-то активно между собой обсуждая. Музыканты готовились к выступлению. Изредка сновали туда-сюда незнакомые мне духовные лица. Я то и дело озиралась по сторонам в поисках отца Тимофея, но его нигде не было видно.
Верхний свет постепенно притушили. Вот-вот должен был начаться концерт, и я уже успела внутренне возмутиться предстоящей перспективе слушать его в гордом одиночестве. Но тут со стороны алтаря внезапно раздался голос, который невозможно было ни с чьим перепутать:
Бог в помощь, звучно произнёс пастор и наспех перекрестил присутствующих. Сейчас он был в своей обычной, чёрной сутане, но всё равно не остался незамеченным. Многие люди приветствовали его стоя, кто-то из первого ряда обратился с вопросом, сути которого я издалека не разобрала. Коротко кивнув в ответ, он торопливо прошёл через зал и сел рядом со мной.
Спасибо, что пришли, шепнула я. А то без вас тут как-то совсем уныло.
Он ещё раз кивнул и сохранял молчание, пока взгляды людей снова не вернулись к музыкантам. Когда прихожане, наконец, перестали сверлить его глазами, он вытащил из рукава два билета и протянул один из них мне:
Это твой.
Я удивлённо взяла из его рук плотную карточку и пробежалась глазами по тексту. Помимо времени и названия концерта там была выбита цена.
Но вы же сказали, что
Я тебя пригласил, безапелляционно перебил он, всем своим видом давая понять, что споры и протесты неуместны.
Сначала я опешила. Потом, очнувшись, открыла было рот, чтобы выразить своё возмущение по поводу его вероломного обмана, но в это время за нашими спинами вдруг раздалось скрипучее:
Чудны-ы дела твои, Господи!2
Вздрогнув и повернув голову, я уткнулась в рясу ещё одного священника. Седой тощий мужчина лет пятидесяти, глядя на нас сверху вниз, неодобрительно покачал своей тонкой козлиной бородкой и прицыкнул:
Отец Тимофей, право слово, вы так необычно смотритесь рядом с нашей новой прихожанкой?.. которая хм не постыдилась войти в Храм Божий в столь откровенном наряде.
Полуобернувшись через плечо, отец Тимофей спокойно парировал:
Полуобернувшись через плечо, отец Тимофей спокойно парировал:
Тот из вас, кто без греха, пусть первым бросит в неё камень.3
Обменявшись вырезками из авторитетного источника, коллеги утихомирились и без лишних слов расселись друг от друга подальше. Вернее, мы остались сидеть там, где сидели, а козлинобородый торопливо удалился в противоположный конец зала.
Вскоре верхний свет погас совсем, осталась только боковая подсветка стен, и музыканты, наконец, завели свои шарманки. Звучали орган, флейта, виолончель, пел церковный хор. Исполняли, судя по программке, Баха, Моцарта, Дебюсси, Генделя и треки других бессмертных гениев, имена которых мне совершенно ни о чём не говорили.
Отцу Тимофею же, в отличие от меня, творчество классиков, похоже, нравилось. Он полностью выключился из реального мира внимал музыке с закрытыми глазами, откинувшись на спинку скамьи и приподняв голову. Исподтишка любуясь им, я и сама, незаметно для себя, начинала кайфовать.
Темнота расслабляла. Можно сказать, снимала с тормозов. Мне хотелось прикоснуться к нему. Придвинуться поближе и дотронуться пальцами до его руки, лежащей на скамье, недалеко от моей. Запустить под неё свою похолодевшую ладонь, чтобы ощутить тепло. Но я сдерживалась. Время от времени, когда совсем накрывало, поглубже вдыхала умиротворяющий аромат ладана, которым ощутимо пахли его волосы и сутана. И тут же нехотя возвращалась с небес на землю.
Лика, притормози! Очнись. Ты что, забыла, это священник! Священник, милая моя! Обет безбрачия, и всё тому подобное. Ишь, возомнила себе. Нафантазировала. Да нахрен ты ему сдалась со своими мокрыми трусиками! Подумаешь, на концерт позвал. Ему просто жалко тебя, такую размазню, стало. Меньше надо было ныть.
А ну-ка убери руки от греха подальше! Слышишь?! Вот умница. А ещё лучше засунь их в карманы своей кожанки Молодец, хорошая девочка. Так держать. Теперь слушай этих своих Моцартов и Гайднов. Или Генделей. Неважно.
И, главное, дыши глубже. Вдох. Выдох
Когда концерт закончился и мы вышли на улицу, в небе над городом уже вовсю разлилась ночь. Было прохладно и тихо. Ненадолго задержавшись у ступеней, я обернулась, чтобы полюбоваться тем, как красиво храм подсвечивается в темноте.
Отец Тимофей, постепенно возвращаясь из своей медитации в наш бренный мир, посмотрел на часы и аккуратно подметил:
Уже поздно. Подвезти тебя до дома? в его руках откуда ни возьмись появились ключи от машины.
Ничего себе, оказывается, он за рулём! Хотя, почему бы и нет. Священник не человек что ли? Ему ведь тоже как-то надо добираться до работы. Не подметать же рясой перроны в метро.