Но Илья соскочил с машины и возвестил:
Приехали.
Машина стояла уперевшись светлым пучком фар в стенку какого-то домика. По бокам темнели еще какие-то строения. Из домика, на призывный гудок машины, вышел какой-то паренек и, закрываясь рукой от яркого света фар, пошел на встречу Викентию Петровичу. Тот уже вылез из кабины и показывал второй машине куда стать.
Паренек подошел к Викентию Петровичу и степенно поздоровался с ним за руку.
Приехали, сказал он. А я вас уже заждался.
Потом он подошел к Илье и поздоровался с ним точно таким же образом.
Где Петров? спросил его Викентий Петрович.
В избе. Он ноги застудил.
Надя, вслед за Викентием Петровичем, вошла в избу и увидела человека. Он сидел в кальсонах и шинели. Надя в смущении отвернулась, а он не спеша запахнул шинель, из под которой все же были видны его босые ноги и болтающиеся белые тесемочки.
Рыбу сегодня ловил, объяснял он Викентию Петровичу простуженным голосом. Таймень здоровенный попал. Я его водил, водил, того гляди крючок оборвет. А потом как потянул, я за ним в воду, аж по грудки
Ушел? тревожно спросил Викентий Петрович и Надя удивилась: первый раз она услышала, что Викентий Петрович может говорить не тем бесстрастным голосом, к которому она привыкла за два дня.
Что Вы, Викентий Петрович! Петров улыбнулся такой широкой улыбкой, что Надя сразу простила ему его непрезентабельный вид. Как можно? Мы, как вашу радиограмму получили, что вы выезжаете, специально за этим тайменем пошли
Тут Надя увидела, что в углу комнаты стоят два сереньких ящичка радиостанции, а над ними висят мокрые штаны Петрова. Между тем Илья и встречавший их паренек, которого звали Серегой, накрывали на стол ужин. Злополучный таймень оказался уже сваренным, к нему откуда-то появились два пол-литра и Надя не успела опомниться, как уже сидела за столом в разнородной и шумной компании. Впрочем, Викентий Петрович засиживаться никому не дал. Он разогнал всех спать. Рабочие ушли на сеновал, Илья на машину. Надя и Машенька постелили свои мешки в комнате, тут же около стола. Викентий Петрович вышел, когда они ложились, потом вернулся, посмотрел на них, взял свой спальный мешок и ушел к Илье.
Таймени
Я думала, он здесь ляжет, шепотом сказала Надя. Машенька только хмыкнула в ответ.
На него когда что найдет.
Пришел Петров. Он так и ходил на улицу в шинели и босиком.
Называется, человек ноги простудил, подумала про него Надя.
Петров загасил лампу, пожелал спокойной ночи и лег на деревянную кровать, заскрипевшую под ним как несмазанная телега.
Однако, этот Петров не очень вежлив, шепотом на ухо Машеньке сказала Надя. Он мог бы предложить кровать нам.
Что ты, сказала Маша и Надя не заметила, что она назвала ее на «ты».
Я и сама на эту кровать ни за что бы не легла.
Почему?
Так. Предпочитаю спальный мешок и палатку. Я бы и сейчас пошла на улицу, да устала.
Надя и сама очень устала. Почти суточная поездка в кузове грузовой машины по тряским дорогам сказывалась теперь со всей полнотой. Надя закрыла глаза, а когда открыла, то увидела, что в комнате уже совсем светло, а рядом сидит Петров и выстукивает ключом ти-ти-тата. Одет он уже был вполне прилично.
Сколько время? спросила Надя.
Петров не ответил. Он, очевидно, и не слышал ее. Надя потянулась за часами, которые она положила на подоконник. Стрелки показывали четверть седьмого.
Маша спала, чуть приоткрыв рот. Лицо у нее во сне было какое-то чужое. А ведь всего несколько часов назад Надя шепталась с ней и, казалось, что они давно-давно знакомы, а на самом деле сколько, три нет, два дня. Петров кончил выстукивать и улыбнулся ей, как старой знакомой.
Спите, еще рано.
Не хочется, сказала Надя. Ей и в самом деле не хотелось спать, даже удивительно было, ведь она так устала.
Петров ушел, и Надя вылезла из спального мешка, оделась и тоже вышла во двор.
4
Петух на плетне орал восходящему солнцу. Черная лохматая собака подошла к Наде, обнюхала ее ноги и, задрав голову, заглянула в глаза. Надя погладила ее и пес приветливо лизнул ей руку.
С реки шел Викентий Петрович. Через плечо у него висело мохнатое полотенце.
Встали, сказал он. Хорошо. Ранней пташке всегда больше дается.
Надя наблюдала, как постепенно пробуждалась жизнь во дворе.
Прошел Илья, кивнул, сказал:
С добрым утром.
Потом поднялся на сеновал, гаркнул по-военному:
Четвертая гвардейская, подъем!
Четвертая, это номер партии, подумала Надя. А почему гвардейская? Наверное так, для красного словца.
Работяги слезали заспанные, всклокоченные, с соломой в волосах.
Быстренько, быстренько, поторапливал их Илья. Викентий Петрович сказал, сегодня в маршрут пойдем.
Как, так сразу? спросила Надя.
А что нам тут сидеть? Они, Илья кивнул на рабочих, пока палатки поставят, дров заготовят, истопят баньку, а мы в маршрут. Умылись? вдруг неожиданно осведомился он. Нет? Тогда пошли вместе. Серега! Петров! Показывайте, где у вас тут места для купанья. Маша! Илья постучал в окошко. Вставай, пошли купаться.
Я спать хочу, сердито отозвалась Машенька.
Викентий Петрович придет, он тебе задаст спать. Пошли, Надя.
В сопровождении Сереги и Петрова они дошли до речки.