Жаль, я очень надеялся на сотрудничество с вашей стороны, мистер Толстопуз. А давно вы его уволили?
Дней пять назад. Ещё до прихода мистера Джорски. Он, кажется, тоже искал этого парня. Прям напасть какая-то. Все его, беднягу, ищут, найти не могут.
Бар задумчиво посмотрел на Толстопуза. Он и забыл, что Джорски тоже по идее расследовал это дело. Интересно, заходил ли он к Саре? Если заходил, то когда? Скорее всего, она этого не помнит такой запой, как у неё, идёт минимум неделю. Видимо, Джорски не стал входить внутрь её дома. Кому интересны пьяные, убитые горем матери одиночки? Он поставил бокал на стол и поднялся. Интересно, как правильней: возвратиться к Саре или ещё раз навестить Мерси?
Прошу вас, сказал Сильвестр и открыл двери.
Спасибо, ответил Бар и вышел с Сильвестром, не заметив, с каким недовольством Толстопуз посмотрел на своего слугу.
Оставшись с ночью наедине, Бар наконец решил, что делать. Поймав такси, он поехал домой и завалился на кровать, устало уткнувшись в подушку. Мягкая простынь, привычные запахи только в постели он понял, насколько сильно устал за всё это время, да и голова не переставала болеть. А дальше сон. Глубокий безмятежный сон, откладывающий все поиски безусого кота на потом.
Глава восьмая
Бегемот Деви
Сидя в архиве, Бар задумчиво крутил свой ус и смотрел на пустую кружку. Затем помял шею и посмотрел на медленно качающийся вентилятор. Он уже три часа возился с архивом, выискивая сообщников Барни. Но, мелкий жулик оказался не таким уж засвеченным. Да и как он может светиться, являясь, по сути, маленьким, серым, быдловатым ворьем?
Тут в коридоре раздались громкие шаги, и в дверях появилась миссис Деви Лайт огромная бегемотиха с отвисшим в три ряда пузом, просачивающимся через тонкую блузку. Бар медленно поднял на неё глаза. Это был, пожалуй, единственный персонаж в участке, которого он остерегался, так как предугадать поведение этой самки было воистину невозможно.
Миссис Деви, вы уже уходите? обратился к ней Бар.
Деви остановилась и медленно повернулась к нему. Вообще отношения у них были так себе, впрочем, как и у всех. Бардак в архиве никого не оставлял равнодушным. Приходиться возиться часами, чтобы найти какое-то дело. Был даже слух, что она близкая знакомая мэра, и именно поэтому Бронкс не может её уволить. Деви злобно уставилась на него.
А не надо на меня глотку рвать, Чеширски. Ты что, кошачья морда, думаешь всех тут запугал, раскрыла свою пасть Деви, ты думаешь, я тебе стандартная кошечка, на которую можно всю работу положить?
Нет, конечно, вы и близко не стояли с кошечкой, ответил Бар, заворожено наблюдая, как багровеет тонна заплывшего мяса, но вы ведь должны мне помогать, так? Неужели я должен делать всю работу за вас? Вы и так, прямо скажем, не особо утруждаете себя работой в архиве.
То есть ты считаешь, что я мало работаю в этом сраном гадюшнике, провонявшем кошатиной почти до потолка?
То есть ты считаешь, что я мало работаю в этом сраном гадюшнике, провонявшем кошатиной почти до потолка?
Я бы сказал, что вы вообще тут не работаете. Но, хорошо, пусть будет мало работаете. Деви, произошло убийство и мне необходимо найти убийцу.
И это повод меня оскорблять?
Я вас не оскорбил. Просто сказал, что вы мало работаете, мало двигаетесь.
Мало двигаюсь? Ты хочешь сказать, что я толстая? побагровела Деви.
Я не говорил, что вы жирная, я лишь сказал, что вы мало двигаетесь.
Значит, теперь я уже жирная, хотя пять секунд назад я просто мало двигалась, да? спросила Дэви, ставя сумку рядом с дверью. Ну ты и наглец, волосатый. Ты думаешь, я побоюсь о тебя руки марать, гаденыш? Ты думаешь, управы на тебя не найдётся или я твоих когтей боюсь?
Бар встал со стула и отошёл к стене. Он едва не потянулся за револьвером, видя, как засучивает рукава и угрожающее приближается Деви.
Деви, тише, тише, детка, мягко сказал он, вытягивая вперед мягкие лапы, нервы надо беречь, Деви. Мы же культурные звери я вовсе не хотел называть тебя толстой. Нам надо просто успокоиться. Конфликты на работе ни к чему.
Он знал, что в отличие от носорогов, шанс остановить взбешенных бегемотов всё ещё есть. Надо лишь постараться, дозвониться до из малюсеньких ушей, резво двигающихся на самой верхушке огромной головы.
Не поможет, Чеширски теперь ты реально достал меня, твои увертки действуют на драных тупых кошек. С более умными леди такой фокус не прокатит. Пора тебе устроить взбучку, наглый кот.
Деви, это участок, спокойно заметил Бар.
Ничего страшного, злобно прошипела Деви, продолжая приближаться, зато завтра, да, завтра все будут знать, как нашего детектива оприходовала самка.
В смысле оприходовала? спросил Бар, надеясь возбудить в ней самое лютое бешенство и, увернувшись от броска, выскочить в коридор.
Деви, детка, ты где? раздался в коридоре голос Дафни.
Бегемотиха остановилась и прислушалась, повернув в сторону двери свои маленькие и милые ушки. Бар замер, акцентировав всё свое внимание на её ушах. Пожалуй, это была единственная часть её тела, к которым подходило определение «милые».
Деви, детка. Это я. Твой карапузик.