Кругом поле, сколько взгляд тянется. Зреет рожь да пшеница. Воздух свежий. Ветерок ласковый. Самое время для прогулки. Смотрит князь вдаль, усмехается.
Смотри Алёша, какие просторы. Что может быть лучше этого? Ты мне скажи? Эх! Так бы и побежал по полю как в былые годы. Руки расставил бы и бежал не останавливался. Вот она наша земля, вот она родимая.
Что это вы батюшка в ностальгию впадать начали? Алексей рядом, верхом на вороном скакуне, отца в прогулке сопровождает.
А как Алёша, не впадать на такое диво глядючи. Как вспоминаю я годы молодые, веришь Алёша, плакать хочется. Помнится на полях этих, сам я с крестьянами пшеницу косил. Встанем в ряд, и давай замахивать. Вжить-вжить. Да, годы были не те. Что сейчас я могу? Еле-еле ноги волочь. А тогда как оглашенный бегал. Почитай всю землю эту пешком обходил. Вот ты, много ли по своей земле хаживал?
Я батюшка всё в учёбе. Сами знаете. Не до того мне.
Да, да. Как же. А когда земля эта тебе достанется, тоже всё в учёбе будешь? Отдашь небось, на растерзание приказчикам. А они прощелыги, по щепке и разнесут, окаянные. Нужно Алёша к своей земле близко быть, чтобы не только самому обогащаться, но и народ обогатить. А они что, приказчики, они лишь о своих карманах думают. Как что продать с твоей земли, да где, с какого крестьянина больше содрать.
Степан Алексеевич Ершов княжеский титул от отца своего унаследовал, а тому от деда достался, ну а деду сам царь за труды, да заслуги пред отечеством пожаловал. Почти всю жизнь прожил Степан Алексеевич в имении. За редкими исключениями выезжал по надобности. Тут и родителей схоронил, и женился.
Князь Степан Алексеевич человек рачительный. Страсть как любил хозяйствовать. Порой, для дела и мужицким кафтаном не гнушался. Всех в своих имениях знал. Каждого крестьянина, что на земле работал. Сам с мужиками дело имел. Людей вокруг держал честных, без хитрости. Если дознавался, что приказчик с крестьян тянет, тут же места лишал. Всё решал по совести, по справедливости.
Внешности Степан Алексеевич примечательной. Высокий, будто тополь к небу тянется, худой, но жилистый. Черты его словно резчик в полене тесаком вырубил. Четкие, квадратные. Взгляд из-под бровей пронзительный, острый. Нрав простой, деревенский, но науками пообтесаный. В общении с князем всякий поймёт, человек он цивилизованный. В своём деле грамотный.
Женился Степан Алексеевич во второй раз. Первая жена, в родах умерла и ребёночек придушился. Горевал князь долго. С крестьянками порой возился. Так довозился до тридцати восьми лет. Делать нечего, нужно было о будущем, да о наследниках думать. А там ему и Софью Андреевну сосватали. Отказываться князь не стал. Посмотрел на невесту единожды, пообщался немного, да и женился, недолго думал.
О женитьбе этой, он не жалел никогда. Тем более, Алёша появился. Открылось у князя, как говорят, второе дыхание. Сына в науки тут же окунул. Учителей лучших нанял. И сам, чему мог научить учил. Возил по полям, по лугам, по охотам да рыбалкам. К земле приучал. Имением управлять. Хозяйствовать и приумножать капиталы. Советы мужские давал как кутить, но чтобы без мотовства и беспутства.
О женитьбе этой, он не жалел никогда. Тем более, Алёша появился. Открылось у князя, как говорят, второе дыхание. Сына в науки тут же окунул. Учителей лучших нанял. И сам, чему мог научить учил. Возил по полям, по лугам, по охотам да рыбалкам. К земле приучал. Имением управлять. Хозяйствовать и приумножать капиталы. Советы мужские давал как кутить, но чтобы без мотовства и беспутства.
К семидесяти годам, Степан Алексеевич сдавать стал. Если и прорывалась ещё неуёмная удаль, то здоровье не позволяло всласть ей насладиться. Руки, ноги не те, что прежде. На коне по полям не поскачешь. Только мысли теперь. Но и память стала подводить. Забывчивость откуда-то взялась. Рассеянность. Княгиня часто за это ругалась. Потому Степан Алексеевич отдаляться от жены начал. Всё больше со слугой, Иваном по окрестностям разъезжал. Или с Алёшей. Только не с женой. От неё всё претензии, да жалобы. Утомляет. С Софьей Андреевной встречались в гостиной по пятницам или к гостям князь иногда выходил.
С Алёшей другое дело. Часами отец и сын разговоры вели. Степан Алексеевич повторял одни и те же истории по многу раз, но Алеша терпеливо их выслушивал. Князь и сам понимал, что заговаривается и только сын не был к этому раздражителен.
Степан Алексеевич хоть и был рассеянным, но не дураком. Замечал, что-то с сыном происходит.
Что, мой друг, ты с недавнего грустный ходишь. Задумчивый. Случилось чего? Степан Алексеевич внимательно посмотрел на сына. Заметил, как тот покраснел. Отвернулся.
Хорошо здесь, улыбнулся Алёша, грустно уезжать.
Эко, ты завернул. Да разве же тебя гонит кто. Сам бежишь. Только вот куда? Неизвестно. Вот оно, рукой махнул, твоё будущее. И детей твоих. Тут и живи.
Алёша посмотрел на поля, да коня пришпорил.
Глава 10
Не думал Алёша, не гадал, что так станется. Собирался Лизу в объятьях подержать, поцеловать, если удастся но того, что случилось, не ожидал. Не понял, как из снов в реальность желание превратилось. Чувство безумное, силу невероятную в тело вложило. Разум помутило. Выпустило, то чего никогда в себе Алеша не знал. Только сейчас открыл. Прочувствовал. Впервые в жизни.