Народу ходило по дороге множество, но там, где лес примыкал к дороге, я увидел след засады, оставленный людьми дней пять назад. От них пахло иначе чем от горожан, возможно они реже мылись. Побежав по следу в лес, я вскоре обнаружил пещерку в скалах, которая являлась излюбленным местом всех тварей, к коим относил и бандитов. Осторожно ступив внутрь, я шел, обнюхивая стены. Честно говоря, не знаю для чего я это делал, поскольку то, что в пещерке находилось трое бандитов было уже давно очевидно для меня. Когти выдавали характерный цокот по твердой поверхности, и разбойники, что сидели за костром, всполошились. Развивая огромную скорость я бросился в атаку. Успел заметить только искаженные страхом лица и услышал крик. Так кричат перед неминуемой смертью.
Все свершилось за секунды. Я, оторвав пол туловища у одного, распорол лицо, шею и живот своими кинжалами передних лап второму, а третьего припечатал к стене хвостом, пробив ему грудь шиповидными наростом на конце хвоста. Затем, наступив на спину недобитой жертвы, перекусил ему шею, вырвав шейные позвонки. Крик оборвался. В пещере воцарилась тишина, нарушаемая редким звуком падения капель крови, стекающих с моих клыков.
Почувствовав азарт охоты, я покинул пещеру и побежал к землям Василько, рядом с которыми, как я знал, на мосту, расположились мои жертвы. Скорость передвижения приятно удивляла. Я добрался до паханных земель в три раза быстрее, чем когда был человеком, и при этом даже на ноготь не устал. Землевладельцы были предупреждены о готовящейся операции, судя по тому, что никого не было ни в поле, ни рядом с домом. Это меня успокоило. Я не до конца был уверен в том, что не растерзаю первого попавшегося мне на пути.
Выйдя на мост, я без усилия различил десять человеческих фигур, трое из которых сидели у костра, двое стояли на страже и пятеро, что-то весело обсуждали, сбившись в круг. Издав грозное шипение, которое вырвалось у меня непроизвольно, я кинулся на бандитов несущих стражу. Если охранники и успели в темноте различить темную массу, со скоростью стрелы несущуюся на них, то предпринять что-либо не успели. В прыжке я выпустил из кожистых складок ноги смертоносные когти и рассек живот одному охраннику. Второму откусил ногу и наступил на голову, раздавив ее. Меня окутала кровавая ярость. Для бандитов начался кошмар, которого они никогда не видели. Я метался из стороны в сторону, превращая орущих, ничего не понимающих и неорганизованно защищающихся бандитов, в беззвучные изуродованные куклы. Последних, спасающихся от меня бегством, я прикончил уже на самой кромке леса.
Вернувшись к костру я огляделся. Полная тишина, даже сверчки умолкли от ужаса. Задумчиво наступив на одного из бандитов, я зубами вгрызся в мясистую часть его ноги. Обглодав мясо, перегрызая кость, почувствовал, что голод утолять не стоит, поскольку тогда отпадет и желание охотиться. С сожалением бросив свой ужин, я начал искать след на земле и очень скоро его обнаружил. Следы перевозки чего-то тяжелого и, судя по запаху, металлического, четко вырисовывались на дороге. Бросившись по следу, я углубился в лес и нарвался на стаю дейнонихов из восьми особей. Оторопев, я остановился. Дейнонихы также застыли в ожидании чего-то. Самый крупный из них подошел ко мне и зашипел. Я действовал инстинктивно. Зашипев в ответ, я увернулся от оскаленной пасти дейнониха и поднырнув ему под грудину, зацепил рогами опрокидывая на землю. Не зная как поступить дальше, собрался было прикончить животное, но тот в свою очередь перестал сопротивляться и подставил шею и живот для удара, показывая свое повиновение. Я отпустил его и дейноних сделал что-то вроде поклона в мою сторону, за которым последовали такие же поклоны и от других хищников. Сообразив, что теперь это моя стая, и я могу распоряжаться ею как захочу, я испытывал определенную трудность, абсолютно не зная как они общаются между собой, поэтому просто развернулся и побежал обратно к ферме Василько. Дейнонихы последовали за мной.
Вернувшись к костру я огляделся. Полная тишина, даже сверчки умолкли от ужаса. Задумчиво наступив на одного из бандитов, я зубами вгрызся в мясистую часть его ноги. Обглодав мясо, перегрызая кость, почувствовал, что голод утолять не стоит, поскольку тогда отпадет и желание охотиться. С сожалением бросив свой ужин, я начал искать след на земле и очень скоро его обнаружил. Следы перевозки чего-то тяжелого и, судя по запаху, металлического, четко вырисовывались на дороге. Бросившись по следу, я углубился в лес и нарвался на стаю дейнонихов из восьми особей. Оторопев, я остановился. Дейнонихы также застыли в ожидании чего-то. Самый крупный из них подошел ко мне и зашипел. Я действовал инстинктивно. Зашипев в ответ, я увернулся от оскаленной пасти дейнониха и поднырнув ему под грудину, зацепил рогами опрокидывая на землю. Не зная как поступить дальше, собрался было прикончить животное, но тот в свою очередь перестал сопротивляться и подставил шею и живот для удара, показывая свое повиновение. Я отпустил его и дейноних сделал что-то вроде поклона в мою сторону, за которым последовали такие же поклоны и от других хищников. Сообразив, что теперь это моя стая, и я могу распоряжаться ею как захочу, я испытывал определенную трудность, абсолютно не зная как они общаются между собой, поэтому просто развернулся и побежал обратно к ферме Василько. Дейнонихы последовали за мной.