С Таней мы познакомились, когда я, студент четвертого курса Щукинского училища, «тертый калач», уже снимался вовсю. Мне двадцать, ей шестнадцать «с копейками». Поехал на каникулах с друзьями на Пахру на дачу Сандрика, сына Михаила Светлова, на лыжах кататься. Выходим как-то за дровами на улицу две девушки щебечут, присели в сугроб с термосом, лыжи рядом стоят. Слово за слово, пригласили мы девушек погреться, а сами на лыжню. Четыре часа катались, возвращаемся а они все еще в доме, оказалось прогульщицы, «химию» не выучили и рванули куда подальше. Сообща тогда обед какой-то сварганили. Так и возник наш стихийный межклассовый роман. Через полтора года Таня стала моей женой.
Она еще только в десятом классе училась. Красивая, смелая, беззаботная уверенная в себе девчонка из среды «золотой молодежи». Мне товарищ в ухо шепчет: внучка Жукова и Василевского! А я, хоть и москвич, но в смысле патриотического образования полный «валенок»: кто такие Жуков и Василевский понял лишь после многочисленных подсказок Не за маршальские погоны предков я Татьяну приметил.
Танина мама наши отношения поначалу, мягко говоря, «не приветствовала», внучке двух маршалов жених полагался со статусом члена Политбюро, не меньше, а она выбрала какого-то беспородного актера скандал! Проверяли меня досконально по всем позициям. Даже друг семьи Виталий Вульф был подключен наводил обо мне справки, выполнял поручение родни невесты. Я его как-то на «шпионаже» засек и говорю:
Виталий Яковлевич, чем-то это, знаете ли, «попахивает».
А он руками разводит: ну что делать если дочь самого Жукова попросила, воля неволя! И в самом деле, как отказать женщине кандидату юридических наук да еще в области космического права! Посмеялись над этой историей, а никакого компромата Вульф на меня все равно не нашел, был я уже в то время жених весьма перспективный.
Таня взыскательная, как и ее мать: если сердилась, то становилась вылитый маршал Жуков перед взятием Берлина. Но я обладал в молодости таким обаянием, что мог растопить любые льды А потом другая история началась: я сам стал «звездой» и наши с Таней ранги уровнялись, семейный генералитет в лице тещи меня «принял». Правда, жене моей потребовалось много терпения и воли, чтобы вынести обрушившуюся на меня славу и все, что с ней связано. Однако, по порядку.
В моей поморской северной крови как горячее течение Гольфстрима цыганская кровь: один дед был церковным живописцем, другой полвека протрясся в кибитках в широких бессарабских степях. К тому же дед Тося Прохан женился на кубанской казачке, оба и петь и танцевать были горазды, в войну Тося геройски погиб. Как-то мне одна журналистка вопрос задала: в чем секрет моего сценического темперамента? Да вот в этом, в корнях, в соках русского севера и русского юга. Свой я, ребята, на всей протяженности нашей земли
Отец работал на закрытом производстве, мама была домохозяйкой по причине слабого здоровья. Из обычной московской школы меня быстро перевели в школу для особо одаренных с математическим уклоном. Если артистизм одна сильная сторона моей натуры, то логика вторая. Был я в детстве вундеркиндом, трехзначное на трехзначное в уме умножал за считанные секунды. Сегодня «серое вещество» работает не так активно, но двузначное на двузначное все еще перемножаю хоть на спор, хоть просто так.
Мы жили в Тушино, в двух шагах от дома стоял дворец пионеров «Салют». Отец был душа любой компании, он меня и пустил в хоровод кружков и секций: вокал, танцы, музыка, карате, баскетбол. Советское пролетарское образование в ту пору было ничуть не хуже дворянского, знай, учись не ленись.
Голос у меня был звонкий, а публичности я нисколько не боялся. Помню, мне лет семь, стою на сцене, пою:
«Я так мечтала,
С детских лет мечтала,
Что буду трогать
Облака рукой.
Пора настала,
Я пилотом стала,
И проплывают
Города подо мной»
В зале гогот. Потом меня долго мальчишки подкалывали: «Пора настала, я пилотом стала!».
Вообще, был я, по мнению преподавателей, мальчиком, подающим надежды: и пел, как модный тогда Робертино Лоретти, и в самодеятельных конкурсах участвовал (правда, на детском конкурсе «Музыкальная весна» не стал лауреатом, получил жесточайший удар по амбициям), и в математике себя всячески проявлял.
Но, слава Богу, я довольно легко пережил и мгновения первых триумфов, и первые крушения иллюзий. Шел по жизни с улыбкой, которая подкупала всех без разбора, и мало кто догадывался, что за кошки скребут у меня на сердце.
В артисты подался спонтанно: сидели мы с ребятами на лавочке, базарили о том, о сем. Вдруг кто-то кинул идею: не пойти ли, не записаться ли в театральный кружок «Салюта», там полно симпатичных девчонок. Сказано сделано, тем более что мне очень хотелось покорить сердце первой школьной красавицы Светки Токаревой
Так, с первого шага, попал я в руки настоящего мастера Сергея Евгеньевича Валькова, впоследствии режиссера театра Советской Армии. Правда, на тот момент я в полной мере оценить свою удачу не мог, уж больно занят был девчонками театральной студии. В моей «специфической» школе очень удивились, когда я, вместо технического вуза выбрал театральное направление. У директора брови поползли вверх, как будто я заявил что-то из ряда вон выходящее: