Алексей Владимирович Лисовой - Маленький Томик Стихов стр 4.

Мы снова, как и в каждый раз,
Чуть не поняли друг друга,
И, пропуская миллионы фраз,
Ты другом назвала меня, подруга.

Не ожидая этого никак,
Стук в сердце участился вдвое,
И понял я, взгляд милых глаз,
Оставить вас пора в покое.

Я уходил с глазами в пол,
Тот парк, менты, театр и кулисы.
Остановился там лишь, где цветы
Так ярко продавались для моей актрисы.

Прохладный взгляд тех роз нас спас,
В очередном дыхание слив нам губы,
Спасибо тысячи и миллионы раз
Тем, кто для нас их часто губит.

Моя молодость  моё богатство.
Прожитый минимум участия в миру.
К чему душа лежит  там нужно мне стараться.
Что нужно мне, то обязательно возьму!

Пусть я давно людьми забыт.
Меня узнать не каждый сможет,
И слог мой прост и знаменит,
В терпении только совесть гложет.

А вдруг узнают и поймут,
Простят ли за мое молчание?
Скорей, убьют и предадут,
Назначив для меня свидание.

Но я пойму, я высший суд
Прошел не раз, мне что же стоит
Душой уйти, как вам сейчас,
Пройти ваш путь, уснуть в покое.

Проснуться лет так через сто,
Узреть, вокруг как мир прекрасен,
Вдохнуть полей тот легкий звук
Да написать стихов и басен.

Пройтись под яркою луной,
Хлебнуть весь воздух без остатка,
Обнять плечо своей рукой
И знать, что будет все в порядке.
Я под куполом неба, дотянувшись до звезд,
Был не раз, но мне не были рады.
Я поверил в себя, представляешь, пришлось,
Пусть не в бога, но все же хотя бы

И я в бешеный ритм струн все пальцы бросал.
Мне из зала доносятся звуки:
 Лучше б нашу дворовую песню сыграл,
А то так и помрем ведь со скуки!

Я на дерзость отвечу, гляжу, быть беде.
Я советский ведь парень, не гордый.
Я сыграл ему марш на последней струне 
Наш отечественный! Наш народный!

Сияет радостный рассвет.
Еще морозно, солнце только греет.
Тебя уж рядом больше нет,
Но на душе не холодеет.

Я вспоминаю каждый год
Твои стихи, тепло объятий,
И не могу наоборот,
Подумать,
Что вы уже приятель.

Я не могу забыть тебя,
Душа как исповедь  читает мне рассказы,
Я помню вас, «приятель», были вы дитя,
Улыбкой ангела мне напоминали с каждым разом,

Но я для вас теперь как тот изгой,
И борода мне в этом лишь подруга,
Как жаль, что вдруг ушла любовь,
Теперь я друг, а вы  моя подруга

Увы, расходятся пути,
И мы, увы, не в точке зеро
Я был находчив, но, прости,
Другая ходит рядом, слева

Кому мешало то, что не мешало лет пятьдесят,
Как минимум десяток поколений,
Срубили  так они хотят 
Дерево, убили без сомнений.

Его и ограждения не спасли,
Был четкий дан приказ однажды.
Теперь опилки на земле лежат.
А прошлым летом я спасал его от жажды

Те люди, что здесь когда-то играли,
Давно уж не с нами, давно не со мной,
Вы так же, как я, их каждого знали,
Держали их знамя над головой.

Глаза их горели, каждый болельщик,
Каждый игрок был настолько горяч,
Как жаль, сохранить мы их не сумели,
Когда отправлялись в последний свой матч

Река разделила на труд и на знамя,
На память и веру, черту меж времен,
Но мы не забудем команды прощальный,
Финальный, предсмертный, последний сезон

Серым днём, по невысохшей конной дороге,
По разбитой подковами трассе в грязи
Шел уставший, больной я, промокшие ноги
С работы домой все несли и несли

Не могу ни кричать, я ни плакать,
Мне бы лишь бы в тепло до кровати, упасть,
Сзади псина-дворняга мне под ноги лает,
Не могу я сказать, чтоб закрыл свою пасть

Вся дорога тупа и бездельна,
Позади все дома и дома
Пролетают года, серой жизни недели
Так идут, как и я шел тогда

Да, вы правы, все вмиг изменилось,
Как-то справа иль слева открылась мне дверь,
И как будто театр, как будто приснилось:
Выходит судья глупой жизни моей

«Ну где же кортеж? Не видели? Кстати,
Когда, говорили, приедет палач?» 
А рядом с ним совесть, вся в белом халате.
«Терпи, все закончится скоро, не плачь!» 

Крикнул он той, что в цепях и в оковах
Лежит на холодной земле и молчит.
Целует он совесть. «Ты останешься дома», 
С ехидной улыбкой он ей говорит

А кто же та дева в цепях перед ними?
Кого на погибель он судно ведет?
И как он рассудит, и что он назначит?!
Покоя мне этот вопрос не дает

И вдруг, оттолкнувши назад все сомненья,
Пока нет кареты за милой моей,
Я к ней подбегаю: «Скажите мне, кто вы?
Кого он ведет на конец своих дней?»

Поднявши глаза голубые красиво,
Обняв хоть и грязной, но теплой рукой
На ухо мне шепчет, так больно, тоскливо
«Я Мечта, спаси меня, мой дорогой»

«Что ты делаешь, трус, своей жизни обманщик?!
Поднимись, не стыдись, кто она для тебя?
Лишь мечта! Ну а ты  настоящий романтик» 
Чуть попятившись, молвит мне в спину судья

Из последних что были есть сил я собрался,
Вставши на ноги с сбитых об землю колен,
Повернувшись лицом я к судье
Посмеялся: «А я не боялся в жизни проблем»

И дверь вдруг закрылась прям передо мною,
Ушел, испугался трусливый судья.
Теперь есть мечта, живем с нею вместе,
И будет пусть все, как захочет она