Был там кадр красивый с канифолью. Такой большой кусок канифоли где-то нашли. И этот роскошный шмат на просвет показывается. Крупным планом. Янтарный весь. Светящийся прямо. И его плавит наконечник паяльника. Который буквально тонет в этой шикарной канифоли. Паяльник погружается чуть не по самую рукоятку
Муж хмыкнул: «Это кто ж так паяет?! Они хоть раз в жизни паяли? Спросили бы у кого, что ли. Где это видано, чтобы канифоль такими кусками лежала. Да ещё ТАК её плавили. А про припой они вообще ни разу не слыхали?..»
И после этого стал смотреть фильм вполглаза. Вернее, одним глазом косился на экран, а другим в газету. Причём газета явно перевешивала.
В деталях кроется дьявол. И он подставит тебя. Обязательно. Если ты пренебрегаешь деталями.
И в деталях Бог.
Если ты правдив в мелочах, то поверят любому твоему вымыслу. Потому что он будет живым. И реальным.
И это чуть ли не главное правило писателя. И лжеца.
Вероника Николаевна
Старшая дочь просит разрешить ей покрасить волосы в серый цвет. Я, естессно, против. Она меня уговаривает. Долго. Переходит на имя-отчество.
Ну, Вероника Евгеньевна!
Ну, Екатерина Дмитриевна! в тон ей говорю я.
Я уже 17 лет Екатерина Дмитриевна.
А я уже страшно сказать, сколько Вероника Евгеньевна, отвечаю.
Тогда давай я буду звать тебя Вероникой Николаевной, предлагает дочь.
А при чём здесь?.. не понимаю я.
Вероникой Николаевной ты будешь недавно, будет сразу не страшно
Всё будет хорошо
Диана нервничает по какому-то поводу. Я по привычке ей говорю:
Не переживай, всё будет хорошо!
Мама, вот сейчас мне стало ещё хуже!
Почему же?
Потому что после этих слов понимаешь: всё! Точно! Что-то НЕ хорошо!
Семейные ценности
Мой муж удивительно похож на мою маму (да-да, не на папу, как утверждает фрейдистская теория, хотя на него, наверное, тоже похож). Но с мамой у них как-то больше всего совпадает реакции, страхи, оценки
Вообще меня окружают какие-то похожие друг на друга люди. Дети вот тоже
Мы лет семь назад капитально переезжали. Не из одной квартиры в другую, а из загородного дома в Москву. Это, надо сказать, два совершенно разных образа жизни загородное житьё и городское. Это ж надо ж решиться. Мне-то давно было ясно, с какого конца огурец лучше есть, с какого он вкуснее. То есть, где жить лучше.
Вот мусор, например. Чтобы за городом его вынести, нужно одеться. А если зима? Сапоги, куртку, штаны потеплее напяливаешь, пыхтя и ворча. А если ещё мороз. А если снег и ветер. Да и в другое время года нас погода в средней полосе не балует то дождь, то грязь, то ещё что-нибудь. Я за десять лет загородной жизни и забыла, как оно бывает в городе: вышел на лестничную площадку, там мусоропровод, раз и нет мусора. Только в трубе что-то застучало, заухало дыц-дыц-дыц-дыц, потом сочное бам-м-м. Всё! Забыл о мусоре.
Но это ж всё потому, что мусор я выносила. Это ж мне надо было напяливать на себя. Муж на работе. Старшая в школе, потом уроки. Младшая так её обалдеешь одевать, проще самой. Да и пакет ровно ростом с неё был, с трехлетнюю-то.
Да и не только мусор. Вот хлеб, например. Мы уже когда переехамши были, с год уже, наверное, опять в Москве жили, так я порой по привычке домой приходила и обмирала:
«Осподи! А хлеб-то забыла купить! Как же мы теперь?!»
И чуть ноги не подкашивались. А потом вспоминала, что мы в городе, слава богу. Вот супермаркет под окном, 24 часа в сутки работает. Иди да покупай.
То же самое с другими продуктами, лекарствами, чёрт-те с чем: «Боже-боже, я ж забыла!..» и сердце колотится, и внутри что-то как ухнет вниз, как лифт какой-то, прямо до пола.
А потом:
«Фух! Я ж в Москве!»
И счастье. И сразу вспоминаю все прелести: и магазин под боком, и мусоропровод, и тропинку к калитке от снега откапывать не надо дворников вон сколько развелось.
Во времена моего детства одна дворничиха теть-Нина четыре подъезда нашего дома мыла, мусор от 12 этажей, умноженных на четыре, выгребала, двор убирала круглый год чисто было. И всё одна. И наш дом у неё был не единственный. Ну это так, в скобках.
Но вернёмся к великому переселению нашего семейства. Конечно, долго препирались по поводу переезда вообще, в принципе. Но квартиру ремонтировали. А тут ещё пробки. Ну хоть руль на себя и взлетай. Никак не проехать. Хоть пешком ходи. Так не дойдёшь же Ни мужу до работы, ни ребёнку до школы не дойти. Не дойти им, а в город рвусь я. Вот парадокс.
Ну всё. Квартира готова. Почти. Все знают, что ремонт закончить нельзя, его можно только прекратить. А таких в семье у нас почему-то не находится чтобы ремонт прекратил бы одним мановением руки. Понимаю истину из советского моего детства кто же, если не ты? То есть не я. Кто? Некому.
И тут я волевым таким голосом говорю: «Всё! Послезавтра переезжаем!»
Все, кроме младшей, говорят: «Ага». Младшей вообще всё равно, ей лишь бы мама рядом была. И все забывают.
На следующий день я гну свою линию:
«Завтра переезжаем. Вещи собирайте. Самое необходимое на первое время».
Все говорят: «Ага» и вещи не собирают.
Назавтра с утра голосом с металлическими обертонами я говорю:
Сегодня ночуем в Москве.