Температура воздуха быстро падает, заметил третий помощник, было минус двенадцать, а теперь двадцать. Почему?
Ледник. Произнёс капитан одно слово, считая объяснение исчерпывающим.
Чиф глянул на эхолот и произнёс успокоительно:
Дно ровное, как линия горизонта. Эхолот показывает 92 метра.
Ледник проутюжил и выровнял. Капитан посмотрел на горизонт, будто там это было видно, и пояснил кратко: Здесь он сползает с берега, касается дна и колется ледяными полями, скользя в океанское плавание.
Дистанция до берега две мили, доложил старпом.
На мостик поднялся начальник экспедиции, услышав последнюю фразу, спросил капитана:
Может, нам не надо подходить ближе? Расхождения берегов на картах до шести миль2, будто они живые и ползают. Это не опасно?
Не употребляйте незнакомых слов, сэр, капитан снисходительно покачал головой, это вредно.
Капитан второго судна ближе трех миль к берегу не подходит. Соблюдает Кодекс3 предосторожности.
Безопасности.
Да, точно. Разведчиков высаживаем на катер, к берегу они идут сами.
Что вы говорите? Трёх человек в резиновой лодке вверяют воле волн? Странная предосторожность, вы не находите?
Почему?
Шлюпку на воде и в сотне метров не всегда увидишь, а на дистанции трех миль она для нас потеряна. Это, уважаемый, отсутствие хорошей морской практики, а не Кодекс безопасности.
Им платят за риск.
Извините, риск это ответственность капитана. Я её на чужие плечи не перекладываю. Не зарплатой меряю, а людьми. К берегу постараемся подойти максимально близко, чтобы катер наблюдать и отслеживать, а в случае опасности будем иметь шанс оказать разведчикам помощь.
Они прошли спецкурс выживания: туман, пурга, холод Риск это их работа.
Моя работа беречь экипаж. По моей команде на риск идут, по моему разумению возвращаются.
Да-да, я помню: капитан на борту бог. Я не вмешиваюсь. Спросил ухожу. Я могу записать в журнал наш разговор?
Разумеется, сэр.
Спокойной вахты, как у вас говорят. Начальник экспедиции привычно поправил рукой живот, направляя его с мостика.
Сэр-начальник! иронично промолвил чиф, когда дверь за сэром закрылась. Капитан посмотрел на помощника и тот понял, что комментарий не нужен. Простите, мастер4.
Прошло еще полчаса. Голос третьего помощника затрепетал, как флажок от ветра:
Глубина пошла вниз! 120, 165 Вверх! 90, 95, 80 Вниз: 130, 148, 171 Вверх: 127, 70, 50 Горы какие-то.
Такие же, как и на берегу. Старпом повернулся к рулевому: Будешь голосом эхолота! Сможешь?
Рулевой начал считывать показания глубины с интонацией автомата:
57, 75, 94, 111, 62, 78, 151
Юра перешёл к штурманскому столу.
Капитан взял чашку кофе:
Добро. Ход сбавить до среднего. Предупредить машину о возможности маневров Боцмана на бак! Пусть оденется потеплее. Сейчас повернём в залив.
150, 140, 130, 105 Дно выравнивается
Судно задрожало от порыва ветра, прилетевшего из-за мыса. Загудели мачта и ванты. По всему корпусу прошла реактивная дрожь и отлетела, как стая испуганных птиц.
Зыбь метр-полтора, ровная.
Это хорошо, чиф. Капитан повернулся к старшему помощнику. Теперь самое важное вместе с Юрой замечайте на воде изменения цвета и водовороты.
На карте подводных препятствий нет, отреагировал третий, молодо и уверенно. Промеры делали с борта английского эсминца. Это на карте написано.
Зыбь метр-полтора, ровная.
Это хорошо, чиф. Капитан повернулся к старшему помощнику. Теперь самое важное вместе с Юрой замечайте на воде изменения цвета и водовороты.
На карте подводных препятствий нет, отреагировал третий, молодо и уверенно. Промеры делали с борта английского эсминца. Это на карте написано.
Юра, а вы прочитали в лоции, что в акваторию залива эсминец не заходил, съёмку прибрежной зоны выполняли по льду, выборочно, между торосами и полыньями.
Не читал. А как же тогда мы подойдём ближе?
Зыбь рвётся и крутится над мелководьем, понимаете, Юра?
Не понимаю.
Видите на берегу фигуры чёрных скал? Они говорят о местных особенностях геологии: столбами стоят над заснеженным полем. Вон тот, справа, метров сто высотой. Так они и под водой стоять могут.
С берега в море не спустятся, Юра улыбнулся и развёл руками для наглядности. Нам не опасно.
Сомневаюсь, что не опасно. Рельеф берега продолжает геологию дна. Продолжает и демонстрирует нам с вами: «Смотрите, господа штурмана, на эти восклицательные знаки! Смотрите и предполагайте стоячие фаллосы под волной». Вспомните, как далеко в море тянется белый прибой от скалистого мыса в штормовую погоду? Волны пляшут на мелководье, как ангелы над покойником. Поэтому мы и крутимся уже два часа, присматриваемся. К малоизвестному берегу безопаснее подходить не в штиль, а в хорошую зыбь, господа помощники.
Нас такому не учили.
Учитесь.
Сомневаться в карте? обиделся Юра.
Сомнения рождают вопросы. Капитан опять смолк, поднимая к глазам бинокль.
Молодой помощник не успокаивался. Разговор отвлекал от дурных предчувствий, он снова посмотрел на мастера, спрашивая почти шепотом:
Разве капитанам позволено сомневаться?
В сомнениях наша суть.
Чья?
Ваша, моя, чифа Но сейчас, Юра, вахта, берег, опасности. Не отвлекаться. Хорошо?