1.1
Я поднял факел и попытался заглянул в глубь тайника. Напрасно, слабый свет не проникал далеко.
Войдите, произнёс безумец у меня за спиной. Амонтильядо там. А что до Лукрези
Лукрези невежа, я шагнул между столбами, старясь краем глаза не упускать фигуру моего сопровождающего. Свет факела заметно тускнел, я с трудом различал что-либо дальше вытянутой руки. Как я и предполагал, проход не сквозной. Глубокая ниша заканчивалась массивной гранитной стеной. В неё были вделаны какие-то цепи и замки отблески огня заплясали на металлической поверхности. Я уже не видел кинжал в руках Монтрезора, но ощущал его остриё за спиной.
Я по-прежнему не имел представления, зачем он провёл меня лабиринтом сырых подвалов своего фамильного палаццо. Бочонок с вином надуманный повод. Он приготовил для меня малоприятный сюрприз, сомнений нет.
В темноте раздался лязг железа. Монтрезор сотворил вокруг моей талии быстрые манипуляции и защёлкнул замок. Секунды раздумий стоили мне свободы, я оказался накрепко прикован к двум кольцам, вделанным в стены. Факел выпал из моих рук и потух. Неужели он собрался заточить меня в этом подземелье? Зачем? Терзать нелепыми россказнями из жизни вольных каменщиков?
Так или иначе, но положение моё ухудшалось, и я всерьёз пожалел, что не вступил с Монтрезором в схватку сразу, как только увидел в его руках оружие. По прямой крестовине и толщине клинка я безошибочно определил смертоносный стилет. Он извлёк его сразу, как только проводил меня в лабиринт своих наследных подземелий.
Шпага, болтающаяся на его бедре, опасности не представляла. Ни теснота коридоров, ни опыт моего спутника не принесли бы успеха, вздумай он выхватить её. А вот тёмное жало безупречной итальянской стали, да ещё и во мраке катакомб, ничего, кроме гибели мне не сулило. Дурной, но безошибочный выбор модное оружие заговорщиков. Слабая надежда, что в безумии Монтрезор не покрыл клинок ядом, отваги мне не прибавляла.
Я безоружен и прикован во чреве подземного склепа, а мой спутник, отойдя на несколько шагов и воплотившись в палача, наслаждался долгожданным триумфом. Признаюсь, именно тогда я понял, что возможность избежать печальной участи безвозвратно упущена. Я фатально затянул с попыткой предотвратить трагедию.
Проведите рукой по стене, сказал он. Вы чувствуете, какой на ней слой селитры? Здесь в самом деле очень сыро. Еще раз умоляю вас вернемся. Нет? Вы не хотите? В таком случае я вынужден вас покинуть. Но сперва разрешите мне оказать вам те мелкие услуги, которые еще в моей власти.
Сущность Монтрезора предстала передо мной во всей красе. Жалкий и низкий, но сейчас он хозяин положения.
Не прекращая издеваться над моей беспомощностью, он обнажил всю глубину и мерзость замысла. Разбросав груду человеческих костей, сложенную возле одной из стен до самого сводчатого потолка, Монтрезор извлёк порядочный запас обтесанных камней и известки. С помощью этих нехитрых материалов, действуя лопаткой, он принялся поспешно замуровывать вход в нишу. Вечер карнавала оборачивался кошмаром, меня замуровывали заживо.
Монтрезор, погрузившись в труд каменщика, укрепил факел на стене и его свет не попадал в глубину ниши, оставляя меня невидимым в темноте.
Первым делом я проверил цепи на прочность. Стараясь не производить излишнего шума, я резко дёрнулся вперёд. Наградой мне была лишь боль в рёбрах, я не смог сдержать стон. Прочность оков сомнений не вызывала.
Монтрезор выложил второй ряд, и третий, и четвертый. Сохраняя хладнокровие я предпринял очередную попытку освободиться и, присев, постарался выскользнуть из смертельной ловушки. Стремясь притупить бдительность мучителя, я, напротив, старался яростно лязгать цепью, чтобы он воображал мои безуспешные попытки её порвать. Представляю, как он наслаждался ими. Увы, содрав лоскуты костюма вместе с кожей, выскользнуть из железных объятий так и не удалось. Сырость катакомб и горячий пот, пропитавший моё трико, наводили на мысль о бурлении адских котлов. Дурацкий колпак стиснул затылок стальным ошейником.
Передохнув, он закончил ещё несколько рядов. Теперь стена доходила ему почти до груди. Он вновь приостановился и, подняв факел над кладкой, уронил слабый луч внутрь моей темницы.
Ярость и отчаяние бросили меня на мгновение в пучину эмоций. Громкий пронзительный крик, целый залп криков вырвались из моей груди в лицо Монтрезора. Он отпрянул назад, я увидел в его глазах страх и трепет. Он выхватил шпагу из ножен и, просунув руку в нишу начал судорожно размахивать остриём перед моим лицом. Очередной рывок стали лизнул огнём мою щёку, и я ощутил горячую струйку, устремившуюся по шее. Не удовлетворившись, Монтрезор выдернул руку из проёма и, прильнув к нему, ответил мне диким протяжным воплем. Он надрывался и упивался болью, которая, без сомнения, когтями впилась в его глотку.
Я умолк. Наш дьявольский переклик ужаснул меня, ничего реального не оставалось в стенах проклятых катакомб.
Полночь миновала, когда проход в нишу был полностью заделан. Оставалось вложить всего лишь один камень. Прямоугольник света вскоре померк, Монтрезор завершал страшный замысел. Сквозь толщу преграды до меня почти не доносилось его невнятное бормотание. Месть не только доставляла ему наслаждение, но и безвозвратно тянула в омут сумасшествия.