А что там такого особенного? не понимает Никифор.
Вы, что думаете, что так умные люди живут, как вы тут живете? В пять часов встают и в десять ложатся, да всё это время в работе, в поту, в заботах о хлебе насущном? Черта с два! На вашей-то шее знаете сколько народу сидит, милые вы мои! Как раньше сидели, так и теперь сидят. Им ваши заботы кажутся дикостью, они бы в вашей шкуре и дня не выдержали. Сбежали бы отсюда к чертовой бабушке.
Да кто они-то? с недоумением переспросила пенсионерка Даша.
Артисты разные, журналисты, писатели, депутаты и прочая шушера. Все московские бездельники. Я ведь вижу, как они работают. Какой от их работы прок. Хотя, они считают себя элитой.
Эта элита, небось, тоже жарит картошку на постном масле, вмешался в разговор мой рассудительный сосед и хохотнул хитро.
Ну, не скажи, перебил его дядя Саша. У них к жизни другой подход, мерки другие Вот у тебя какая цель в жизни? Какая идея?
Какая ишо идея? не понял Антон Дерюгин.
Денег скопить, дом построить, пчел развести. Ведь так? А для них это дело десятое. Пустое. Дом у них каменный, деньги идут соответственно чину. Для них главное карьеру сделать во время. А этим делом в Москве мафия заправляет. Попал в компанию они тебя наверх вытащат, не попал утопят, сколько не греби.
Ну, уж это ты перегнул палку, снова вмешался Никифор, который всегда слушает дядю Сашу с некоторой долей скептицизма. Мафия это в Италии, а у нас мафии давно нету. Мы, брат ты мой, это понимаем не хуже тебя. Мы не безграмотные. Это ишо доказать надо, кто из нас глупее.
Мафии нет? удивился дядя Саша. Ну, вы даете! Да она у нас всюду. У нас же всё сейчас держится на взятках, всё на тайной договоренности. Да у нас можно всю жизнь чего-то добиваться, нервы портить, работать как вол, а можно договориться с умным дядей, который всё быстро устроит. И всё будет чики-брики Вот такие пироги
После этих слов Никифор Воскобойников делает голову набок и чешет затылок. Видимо чувствует, что дядя Саша в чем-то прав, но признавать его правоту Никифор не хочет. Его большое коричневатое от загара лицо приобретает суровое выражение, а маленькие тёмные глазки начинают быстро бегать.
Ну, может ты и прав, в чем-то, лениво произносит он и для чего-то расстегивает на животе свой старый серый пиджак в полоску. Только, всё равно социализм капитализма лучше
Я слушаю дядю Сашу и думаю о том, что у каждого человека на земле свое счастье и своя жизненная трагедия. У каждого свой только ему понятный путь.
Не умеем мы жить, продолжил между тем дядя Саша, не умеем. Если у нас одно дело в гору идет то другое непременно валится. Разве вы не замечали?
Замечали, не замечали. Какое твое дело, огрызается Никифор. Будем мы всё замечать. Делать нам нечего. Мать твою!
Не ругайся, останавливает Никифора жена. Человек из Москвы приехал. Может, он дело говорит.
Знаю я его дело. По бабам шастать
Да какие там бабы. Вон у него кожа да кости.
Кожа да кости, а сучек-то, небось, идет взадир. Я таких ту знаю. Они работать не могут, а с бабами изгиляться мастера. Лавеласты!
Эх, и дурной же ты Никифор! Человек из Москвы приехал. Нас уму разуму учит Вы не обращайте на него внимания. Говорите. Он у меня в лесу работает. Одичал совсем.
Я смотрю за окно. Там колышется под легким южным ветром густой малинник. Когда ветер усиливается, он слегка нагибает тонкие побеги, и серебряная изнанка узорчатых листьев начинает неистово блестеть. Как будто чья-то невидимая рука нежно поглаживает их.
Красноватый вечерний свет уже струится по кронам яблонь. Темно-зеленая смородина осыпана черными бусинами ягод. А мне почему-то делается тоскливо. Я слышу, как где-то в конце нашей улицы воет собака местного ветеринара, и не понимаю толком, отчего мне стало так грустно. От слов дяди Саши, или от воя этой собаки? Мне хочется встать и уйти с веранды в сад. Пройти вдоль кустов смородины к реке и забыться там над вечным простором
На следующий день дядя Саша вернулся с рыбалки с прекрасным уловом. В то уро ему явно сопутствовала удача. Он принес сома на восемь килограммов и двух широких как лопаты лещей. Не без гордости кинул всё это на кухонный стол и стал ждать комплиментов. От моей жены они последовали незамедлительно, меня же немного смутило то обстоятельство, что дядя Саша не стал рассказывать, как и где он всё это поймал. Зато жена уловом дяди Саши была очень довольна. Она сварила из пойманной рыбы уху, нажарила целую сковороду лещей и уже собралась позвать к столу соседей, когда дядя Саша пространно намекнул, что этого делать не нужно.
Почему? удивилась моя жена.
Это желание рыбака. Я вас хочу угостить, а не соседей.
Уху мы ели на веранде. Запах от ухи был божественный. Сомятина оказалась на удивление жирной и вкусной.
И всё было бы хорошо, если бы в конце вечера к нам на веранду с грозным видом не ворвался Коля Волгарь, потомственный рыбак, и с порога не закричал:
Откуда рыба?
А что случилось? испуганно переспросила жена.
У меня садок срезали. Поймаю убью! пояснил Коля Волгарь.