Почему никто не кричит на весь салон автобуса о своих скрытых желаниях?
А приезжие, что они привносят кроме денег и гама в их теплый городок?
Может это нормально, кричать на весь салон, при этом проталкивая вперед себя и свое «чадо»?
В детстве, когда он ездил в автобусе с отцом, бабушки и дедушки ласково его пропускали вперёд, уступали ему свое сиденье. Либо брали его малыша, к себе на колени, и держали его тёплыми руками, словно родные люди. Ему это очень нравилось. Эта теплота и забота, от нее веяло большой дружной семьей и неравнодушием. Правда, длилось это удовольствие не очень долго, где-то до момента, когда Интеллигенту исполнилось три года.
А после отец строго сказал сыну: «Ты уже БОЛЬШОЙ, а раз ты большой то будешь стоять в автобусе как все, а дедушки, бабушки и маленькие дети будут сидеть»
И не хныкать! приговаривал отец, смотря на сына и желая сделать из него настоящего мужчину.
Отец не то, чтобы был суровый, нет хотя был руководителем строительной бригады. Он, как простой советский человек, привык делать своё дело, мог помочь другим людям, и спокойно стоя в автобусе, ждать своей остановки.
И маленький «Интеллигентик», тоже стоял в автобусе как и все обычные люди. Потом он понял, что взрослым быть хорошо и почетно, ведь ты уже не карапуз, и ты можешь стоять уверенно на своих ногах. Тебе не требуется помощь отца, мамы и других людей, почти самостоятельный человек хотя и ходит в детский садик.
И это было правильно. Как у всех взрослых.
В семидесятые годы двадцатого века, в Советском Союзе, было трудное время, и не было хороших и красивых автобусов а в них не было ни кондиционеров, ни сети вай-фай. Были дедушки и бабушки ветераны Великой Отечественной Войны, которые прошли нелёгкий и страшный путь воинов и медицинских сестер, рабочих и тружениц, заработали своим подвигом славу и почет народа, своей семьи. Они прошли этот путь и остались живыми, и продолжили трудиться на благо Родины и своих близких. А их здоровье, с юности, было нарушено, на всю оставшуюся жизнь. Смотрел малыш на них, на их измученные руки и красивые добрые глаза а они тоже смотрели на него, и хотели пожилые люди помочь ребенку а он им!
Братство Жизни!
Так и Интеллигент, едущий в автобусе, вспомнил себя тем маленьким малышом, вспомнил свои детские истории.
Тем временем, в автобусе, голос женщины с ребенком не унимался:
«Да иди же сюда! Можно я тут сяду? Можно? Юра, ну давай иди скорей, нам место дали, сколько тебя можно ждать! Или ты там будешь сидеть? Ну и сиди там а я сяду здесь с сыном»
Никто не отвечал на ее призыв. Место «под солнцем» было окончательно и бесповоротно занято кричащей на весь автобус матерью с восьмилетним ребенком, и она села за местом, где был Интеллигент.
Женщина с чувством выполненного долга и вкусом победы, водрузила свое «чадо» себе на колени, и посматривая в окно, надела наушники на уши. Не сидеть же без дела!
Наш герой продолжил чтение, «уткнувшись» в очередной сюжет, который разворачивался на экране электронной книги.
Опять автобусная остановка.
Опять вышли и зашли люди.
Едет автобус дальше а город ведь тоже перемещается вместе с едущими людьми.
Вдруг голос этой женщины сзади добрался до Интеллигента.
«Сидит тут, а женщина стоит, место бы освободил, тоже мне мужчина!»
Он не оборачивался. Ему было понятно.
Это было обращение к нему, то есть к Интеллигенту. Словно в спину поставили палку.
Мгновенно встал с сиденья, как учил отец. Посмотрел на женщину, стоящую рядом с сиденьем.
Красивая дама, местная, не бабушка и не молодая женщина, просто женщина в годах, стояла рядом с его сиденьем и спокойно смотрела в окно автобуса, на проплывающие пальмы и кипарисы.
Платье все в розах и красочных цветах, соломенная шляпка на голове.
Она была старше Интеллигента.
Он встал, и предложил ей присесть на свое место.
Она думала «о своем» и не совсем поняла, зачем ей садиться.
Но он уже встал, и она села.
Сказала: «Спасибо».
В голове пронеслось, что, наверное, нужно ответить женщине, упрекнувшей невоспитанного мужчину в не уважении к женщине.
Посмотрел на ранее кричавшую женщину, на это «Произведение Господа».
Она сидела «плотно», в своём внутреннем мире, с наушниками в голове и взглядом из автобуса. Она не хотела видеть Интеллигента того, к кому она ранее обращалась.
А он стоял и думал:
Может, она хотела поскандалить я бы ей сказал, чтобы она уступила, она мне, потом сидящие и стоящие пассажиры автобуса стали бы подключаться к выяснению отношений?
Ей, наверное, было недостаточно того, что Интеллигент встал и просто уступил даме место. Не возмущаясь. Не отвернувшись как она.
И еще он спокойно смотрел на женщину, пытаясь увидеть взгляд ее взгляд.
Она этого не хотела.
Ей было неловко, оттого, что он не создал напряжения для громкого выяснения отношений почему я должен уступить да ты моложе меня на двадцать лет и твой ребенок уже в школу ходит да мало ли что еще могло быть при конфликте интересов сидящих и стоящих, кричащих и думающих.
Она этого не хотела.
Ей было неловко, оттого, что он не создал напряжения для громкого выяснения отношений почему я должен уступить да ты моложе меня на двадцать лет и твой ребенок уже в школу ходит да мало ли что еще могло быть при конфликте интересов сидящих и стоящих, кричащих и думающих.